Александр Иванович Введенский (1856—1925), русский философ-идеалист и психолог, крупнейший представитель русского неокантианства.
Введенский Александр Иванович родился 19(31) марта 1856 в г. Тамбове, умер
7 марта 1925 года в Ленинграде, русский философ, психолог, логик. Окончил в 1881 историко-филологический факультет Петербургского университета. В 1888 защитил магистерскую диссертацию «Опыт построения материи на принципах критической философии». В Петербургском университете и др. учебных заведениях читал курсы логики, психологии, истории философии, был одним из инициаторов создания Философского общества. 31 января 1898 на первом заседании в качестве председателя сделал доклад «Судьбы философии в России».
Основывая собственное учение («логицизм») на принципах кантовского априоризма, трактовал априорность в смысле необходимости исходных, недоказуемых в системе знания, но «заведомо годных для знания» суждений. Хотя ни одна из школ европейского неокантианства и не оказала на Введенского непосредственною и решающего влияния, его пони-мание методологических задач «критической» философии в ряде существенных моментов было близко принципам теории познания Г. Когена и В. Виндельбанда. Достоверность познавательной деятельности, по Введенскому, ограничена пределами сознания, основополагающим законом которого является «объективирование»: «неотделимость я от не-я, я без не-я пусто», поэтому свойства нашего сознания (напр., ощущения) неизбежно выступают в виде объекта. В «логицизме» философа априорному (аксиоматическому) знанию противопоставляются не обладающие научной достоверностью знания апостериорные (опытные) и метафизические (основанные на вере). Ведущая роль в познавательном процессе отводится логике, которая является (в отличие от психологии, выполняющей лишь описательные функции) основным инструментом проверки научной состоятельности теории. Отрицая логико-рациональный статус метафизики (даже «чужое одушевление» недоказуемо и остается всего лишь метафизической гипотезой из-за «отсутствия объективных признаков одушевления»), Введенский в то же время видел в метафизике как вере, основанной на нравственных взглядах, необходимый элемент мировоззрения. В 20-е гг. выступал против пропаганды массового атеизма и полагал, что он не может иметь корней в России, т. к. верующие интуитивно и верующие в силу развитости нравственного и эстетического чувства делают религиозность населения чертой постоянной.
В 1876 году А. И. Введенский окончил тамбовскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета, откуда в 1877 году перешёл в Санкт-Петербургский университет; сначала учился на математическом, а через год перешёл на историко-филологический факультет. Здесь он учился у таких преподавателей как М. И. Владиславлев (философия) и К. Н. Бестужев-Рюмин (история).
В 1888 году Введенский защитил диссертацию на степень магистра философии на тему «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» В 1890 году он возглавил кафедру философии в Санкт-Петербургском университете и был профессором Петербургского университета до конца жизни. Среди его учеников были И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, Л. П.Карсавин, С. А. Аскольдов, Б. В. Яковенко, П. Б. Струве, Г. Д. Гурвич, М. М. Бахтин, С. Л. Франк, В. М. Каринский и многие другие.
А. И. Введенский состоял также профессором ряда других учебных заведений: военно-юридической академии, историко-филологического института (с 1890 года), женского педагогического института и высших женских курсов Раева. Введенский долго читал философию и на Бестужевских высших курсах.
С 1899 года Введенский был председателем Санкт-Петербургского философского общества, которое при его содействии было образовано в 1897 году и просуществовало до 1917 года.
Научная деятельность Александра Ивановича Введенского
В своих сочинениях «О пределах и признаках одушевления» (1892) и «Психология без всякой метафизики» (1914) Введенский ставил вопрос о выведении за пределы психологии учения о душе и о сущности психического.
По Введенскому, всякая душевная жизнь подчинена закону отсутствия объективных признаков одушевления; признание чужой духовности диктуется человеку только его нравственным чувством. Нравственное чувство, в свою очередь, связано с нравственным долгом, постулирующим принцип свободы воли, бессмертие души, существование Бога.
Введенский скептически относился к возможностям экспериментальной психологии, полагая, что научная психология возможна лишь как описательная наука.
Логическое учение Введенского связано с его гносеологией. По Введенскому функция логики состоит в проверке истинности познания, а не в отыскании нового.
В 1920-х годах Введенский, активно участвуя в философских спорах, выступал против материализма и марксизма.
Мировоззренческая концепция Александра Ивановича Введенского
В ранней своей работе («Опыт построения теории материи») Введенский не выходит за пределы чистого кантианства, развивая основы «критической философии» с чрезвычайной четкостью и осторожностью. «Очень вероятно, даже наверное, вне нас существует что-нибудь (вещь в себе), — пишет Введенский, — но пока не найдены основания для перенесения априорных понятий (причины, субстанции и т. д.) за пределы мира явлений, — до тех пор выбор между ответами на вопросы о существовании и несуществовании вещей в себе… может быть сделан не наукой, а только верой». Поэтому «первейшее отличие критической философии состоит в том, что достоверность нашего априорного и всякого основанного на нем познания она ограничивает только пределами сознания». «Несомненность критической философии равна несомненности существования знания», — заключает Введенский. Ход размышлений Введенского ведет его от Канта к Декарту и от Декарта снова к Канту. Он, прежде всего, устанавливает «основной закон сознания», который состоит в неотделимости «я» от «не-я»: «я без не-я пусто, так что существует оно только в момент противопоставления друг другу». «Иначе говоря, — продолжает Введенский, — знание о своем я или сознание состоит именно в признании или понимании чего-либо (ощущений) своим не-я… это есть закон, которому подчинено сознание». «Самовосприятие» означает непосредственное восприятие внутреннего мира — конечно, в его целости (хотя бы в поле внимания из этой полноты внутреннего мира выступила бы только часть его), — поэтому действительно «чистое я», т. е. отвлеченное от всякого содержания никогда в опыте не дано. Когда Введенский устанавливает свой «закон сознания», считая его «фактом», то он дальше уже смело превращает этот «факт» в основоположение идеализма (в духе Декарта): «наше сознание, — говорит он, — подчинено такому закону, вследствие которого оно должно представлять вещи как бы существующими, хотя это еще не свидетельствует об их существовании помимо представлений». «Мы не можем решить вопроса, — заявляет Введенский, — почему основной закон сознания такой, а не иной». Уже здесь Введенский вводит в «основной закон сознания» логический принцип противоречия, — и в дальнейшем (как видно из его книги «Логика, как часть теории познания») это становится для него поворотным пунктом «для нового и легкого доказательства философского критицизма». Отныне «критическая философия» именуется Введенским «логицизмом». Из того соображения, что закон противоречия — «естественный для наших представлений и нормативный для нашего мышления», из того, что, с другой стороны, всякие выводы (т. е. работа мышления) покоятся на законе противоречия, Введенский заключает, что выводы уместны и законны лишь в наших представлениях, но они бессильны и неуместны в отношении всего, что находится за пределами представлений, т. е. в отношении вещей в себе.
«Т. к. априорным путем вещи в себе непознаваемы (в силу невозможности применять к ним категорий мышления), — пишет Введенский, — то мы должны искать иное, неаприорное познание… Самый факт существования апостериорных элементов (т. е. опыта) в познании свидетельствует, — продолжает Введенский, — что опыт возникает не из одной деятельности познания, а еще из чего-то, т. е. что бытие не ограничивается одной этой деятельностью сознания… Во всяком случае, апостериорные элементы свидетельствуют о существовании такого бытия, т. е. о существовании вещей в себе». Введенский идет так далеко, что говорит следующее: «Что касается потустороннего мира, то о нем можно судить только в той мере, в какой он свидетельствует о себе апостериорными элементами опыта, т. е. познание его должно быть чисто апостериорным».
«Для нас невыносимо быть заключенными в мире явлений, — категорически заявляет Введенский, — и именно философия выводит нас за пределы явлений!» «Тот, кто верует в свободу воли, если он верует по тем же основаниям, по каким веровал в нее Кант, — пишет тут же Введенский, — тот обязан при критическом построении цельного мировоззрения допускать существование времени самого по себе». Введенский делает тут же характерное для него добавление: «конечно, лишь в виде неопровержимой, но и недоказанной веры, а не в виде доказанного знания». Введенский называет верой «состояние, исключающее сомнения иначе, чем это делается при знании».
Введенский допускает 3 вида постижения:
а) несомненное (на основе априорных элементов) знание;
в) апостериорное знание;
с) постижение в порядке веры.
«Несомненное знание» — это верхний этаж, но он вовсе не висит в воздухе, а имеет под собой еще 2 этажа. И философия не отбрасывает этих последних данных — наоборот: «критическая теория познания доказала, что в состав целого мировоззрения неизбежно входит, кроме знания, еще вера, что философия должна изучать не то, существует ли Бог, свобода, бессмертие, а то, как в нашем мировоззрении сцепляются между собой различные веры по поводу этих вещей и чем обуславливаются они». И если «познание вещей в себе окончательно невозможно», все же «Кант открыл для веры, рассмотренной и добровольно допускаемой критическим рассудком, очень широкую область». К вере нельзя «принудить» так, как принуждает разум; но она имеет свои основания, свои мотивы, «принуждающие» нас (хотя по-иному, чем принуждает разум). Потому атеизм философски, в сущности, недопустим; хотя он так же неопровержим, как неопровержима вера, — он сам есть, в сущности, вера («атеизм есть вера в несуществование Бога, а вовсе не знание»), но философски он недопустим. Основания для такого утверждения лежат в области этики.
С самого начала своего творчества в сфере философии Введенский, вслед за Кантом, «открывает широкий простор вере», лишь бы она не выдавала себя за знание. Этическое и даже религиозное вдохновение получает у него полный простор при этом условии; отдав дань всецелой покорности требованиям критицизма и выйдя «на простор веры», Введенский смело и с большим подъемом раскрывает свой духовный мир. «Верой, т. е. мистическим знанием о существовании других вещей, — пишет Введенский, — объясняется наша уверенность в существовании других вещей!» Сюда включается и вера в существование других людей. В специальном этюде «О пределах и признаках одушевления» Введенский очень строго и настойчиво развивает тезис, что «душевная жизнь не имеет объективных признаков», что «всякий может отрицать существование душевной жизни повсюду, кроме самого себя». «Никто не спорит, что можно допустить в других людях душевную жизнь без всякого противоречия с фактами, — более того, нельзя сомневаться в ее существовании, так как для каждого из нас существование одушевления составляет непреложную истину, то надо допустить, что источником истины для нас служат и эмпирические чувства, но также и метафизическое чувство. Существование особого органа познания и именно такого, которое отличается метафизическим характером, — вот вывод логически неизбежный при признании закона об отсутствии объективных признаков одушевления».
Все построения, основанные на 1) апостериорном материале; 2) на метафизическом чувстве, 3) на вере — не затрагивают основ критицизма и не вытекают из него. Система Введенского слагается, т. о., из «аподиктического» материала («априорное знание») и из «проблематического» (с точки зрения критицизма), материала, который признается «непреложной истиной». Есть 2 типа истин — и рядом с законным, с точки зрения критицизма, путем к истине есть иной (незаконный) путь — тоже подлинный ибо «дает непреложные истины». Этот второй путь для Введенского всецело связан с моральной сферой («метафизическое чувство и нравственное чувство — одно и то же», — пишет он). «Посредством изучения постулатов нравственного чувства возможны прочные решения метафизических задач» и даже построение «системы метафизики».
«Если веления нравственного чувства не бессмыслица», — говорит Введенский, то из этого вытекают положения о: 1) «предначертанности человека для безусловной ценной цели; 2) о подчиненности общего строя вселенной (считая в ней не одни лишь явления, но бытие в себе) той же цели». Установление таких положений покоится лишь на признании «не бессмыслицы» велений морального сознания. Эти положения являются «непреложной истиной», — как неизбежно и потому непреложно для Введенского и признание бытия Божия. Тут же Введенский вводит и идею «всеобщего спасения», т. е. идею Царства Божия.
Введенский часто ссылается, развивая свою систему, на то, что он называет «законом Юма», т. е. на то, что связь причины и действия не может быть рационализирована и носит «синтетический» характер. За узкой сферой априорного знания открывается, поэтому, «широкий простор» для апостериорного нерационализуемого знания. В порядке «апостериорного знания», «веры», «постулатов морального сознания», система Введенского полна целого ряда не подлежащих доказательству «незаконных», но драгоценнейших идей — о бессмертии человеческого духа и о свободе его, о бытии Божием. К этим драгоценнейшим идеям присоединяется убеждение в том, что мир есть «целое», что самое существование мира необъяснимо из законов природы.
Введенский А.И. К вопросу о строении материи // Журнал Министерства народного просвещения. - 1890. - № 7 и 8, Ч. 270, июль, отд. II, стр. 18-65; август, стр. 191-220.
Введенский А.И. Лекции по психологии // [Соч.] проф. СПб. ун-та А.И. Введенского. - СПб. : Тип. В. Безобразов и К°, 1908. - 284, 168 с. (Электронная книга)
Введенский А.И. Психология без всякой метафизики. Издание второе исправленное и дополненное — Пг., 1915. (1-е издание: Пг., 1914.)
Введенский А.И. Логика как часть теории познания / А.И. Введенский. - 3-е, вновь перераб. изд. - Пг. : Тип. М.М. Стасюлевича, 1917. - IV, 430 с. (Электронная книга)
Знаете ли Вы, что электромагнитное и другие поля есть различные типы колебаний, деформаций и вариаций давления в эфире.
Понятие же "физического вакуума" в релятивистской квантовой теории поля подразумевает, что во-первых, он не имеет физической природы, в нем лишь виртуальные частицы у которых нет физической системы отсчета, это "фантомы", во-вторых, "физический вакуум" - это наинизшее состояние поля, "нуль-точка", что противоречит реальным фактам, так как, на самом деле, вся энергия материи содержится в эфире и нет иной энергии и иного носителя полей и вещества кроме самого эфира.
В отличие от лукавого понятия "физический вакуум", как бы совместимого с релятивизмом, понятие "эфир" подразумевает наличие базового уровня всей физической материи, имеющего как собственную систему отсчета (обнаруживаемую экспериментально, например, через фоновое космичекое излучение, - тепловое излучение самого эфира), так и являющимся носителем 100% энергии вселенной, а не "нуль-точкой" или "остаточными", "нулевыми колебаниями пространства". Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
