Наше разграничение между „принципом тяготения", относящимся лишь к движениям, происходящим под действием силы тяготения, пропорциональной массе, благодаря чему он не противоречит требованиям здравого рассудка, и Эйнштейновским „обобщенным принципом относительности", который должен быть распространен на все движения, но не может справиться с указанными ранее трудностями, — это разграничение должно быть сохранено в силе, так как против него не было приведено никаких возражений.

Для того, чтобы его опровергнуть, пришлось бы показать, что ограничение обобщенного принципа относительности дейст вием одних только пропорциональных массам сил тяготения должно повлечь за собой недействительность выведов г. Эйнштейна о перемещении перигелия и отклонениях световых лучей. До еих пор это не сделано; напротив, насколько можно заключить, как раз эти выводы и относятся только к действиям тяготения. См. также приведенные в приложении указания на то, что даже и принцип тяготения не представляется совершенно удовлетворительным без оговорок.

Но более того, если подробно разобрать новейшие данные опыта, и если мы хотим при этом избегнуть того характера поверхностных обывательских суждений, который не соответствует нашему предмету, то придется отметить, что даже и принцип тяготения не нашел еще до сих пор своего безусловного подтверждения на опыте, так как проверка сделанных из него до сих пор выводов сопряжена с своеобразными трудностями.

Равным образом, и в другом случае, дающем возможность проверки принципа тяготения, а именно в случае движения Меркурия, мы наталкиваемся на все ту же огромную трудность устранения побочных обстоятельств.

Закечательно, что то же самое имеет место и в третьем из всех до сих пор представлявшихся случаев возможности проверить принцип тяготения, — в случае смещения спектральных линий больших небесных тел. Здесь также большой помехой для непосредственных выводов являются посторонние процессы (на этот раз Допплеровский эффект влияния давления и кажущееся
влияние соседних спектральных линий.

„Доказан" этим прицип все-таки бы еще не был. Мы только потому считаем нужным здесь это отметить, что среди непосвященной публики распространено коренное заблуждение, будто основные естественно-научные познания, как принципы, законы природы,—могут быть „доказаны" единичными их подтверждениями, как бы таковые ни были разительны. Речь может скорее итти всего лишь о все более растущей их достоверности и надежности, поскольку при их постоянном, проверенном на опыте применении, они остаются неопровергнутыми. Это следует из того, что правильные выводы могут быть получены также на основе ложных принципов, и именно таких, которые наряду с ложными содержат в себе и правильные элементы (ср. также пример в примеч. 11 на стр. 21), Доказана может быть только неправильность принципа, и для этого достаточно хотя бы одного только бесспорно установленного его несогласования с опытом.

И, действительно, одно время принимали зодиакальный свет за последствие, а, следовательно, и за доказательство присутствия внутри орбиты Меркурия масс, вроде Зеелигеровских. Но, повидимому, происхождение этого света все еще недостаточно выяснено, чтобы на основании его можно было смело строить какие-либо выводы.

Принцип тяготения исходит из пропорциональности тяготения массе. Поэтому, если считать, что эта пропорциональность уже достаточно подтверждена опытом, то тем самым будет твердо установлено, что и принцип тяготения, представляющий часть обобщенного принципа относительности, равно как и вытекающие из него выводы, также обладают достаточной достоверностью.

Пропорциональность силы тяготения массе доказывается опытом с маятником Галилея, Ньютона, Весселя, третьим законом Кеплера и новейшими исслрдориями тяготения Этвёша. Сравниваемые при этом друг с другом элементы весьма разнородны. Особенный, слишком еще малоисследованный случай мы имеем в опытах с гелием и водородом. Оба эти элемента представляют крайний случай различного строения атомов. При поглощении катодных лучей, они дают наибольшее отклонение от пропорциональности массам. Исследовать пропорциональность их тяжести массе лучше всего можно было бы при помощи возможно более совершенных измерений скорости распространения звука: вычисленные на основании этих измерений плотности обоих газов должны были бы оказаться пропорциональны их определенному на весах удельному весу. Осуществление этих опытов будет доступно тем исследователям, которым правительства уделят необходимую часть земных сокровищ, в том числе и потребные количества названного благородного газа.

Тогда и искривления лучей близ солнца можно было бы ожидать без всякого участия солнечной атмосферы, а также считалось бы установленным отсутствие 3еелигеровских масс вокруг солнца, предполагая, конечно, что математические построения г. Эйнштейна свободны от ошибок. Заслугой г. Эйнштейна было бы при этом то, что он открыл и проследил зависимость указанных фактов, исходя из закона пропорциональности тяготения массе. Но что касается общего, на все движения и все роды сил распространяющегося принципа относительности с его противоречащими здравому рассудку требованиями, то он все же во всем этом не играет никакой роли, как это следует из уже выясненного различия между ним и принципом тяготения. Если же его и любят связывать с приведенными научными открытиями и достижениями, то до тех пор, пока не опровергнута допустимость такого отграничения его от принципа тяготения, это остается просто делом вкуса. Но нельзя не согласиться, что вкус к логическим трудностям, не вызываемым природой вещей, надо признать противоестественным. Совсем иное было бы дело, — и впоследствии, может быть, так и будет, — если бы действительно были обнаружены факты, представляющие бесспорное и ясное доказательство не только в пользу принципа тяготения, но и в защиту обобщенного принципа относительности; иначе говоря, если бы были установлены явления, свидетельствующие о действительном существовании процессов, характерных для особого круга представлений обобщенного принципа относительности и не укладывающихся в рамки иного образа мышления. К таким процессам должны были бы быть отнесены принимаемые г. Эйнштейном поля тяготения без центров тяготения, о которых мы говорили раньше, и которые были бы причиной сил инерции, наблюдаемых при неравномерном движении, про исход щем под влиянием непропорциональных массе сил. Пока вопрос о таких полях тяготения остается нерешенным в той мере, как это имеет место до сих пор, все попытки отыскать непреложные признаки существования этих полей представляются в высшей степени ценными. Тут может повториться случай, совершенно аналогичный случаю с уравнениями Максвелла в электродинамике. В этих уравнениях уже заключалось принятие электрических силовых полей без наэлектризованных центров, подобных замыкающимся в самих себе электрическим силовым линиям. Такие поля до того времени никогда не были наблюдаемы. Они должны были бы проявиться в электрических волнах, существование которых тогда столь же находилось под вопросом, как в настоящее время существование эйнштейновских полей тяготения с действием, тожественным действию силы инерции.

Тогда, конечно, говорили, что максвеллевская теория „сразу же" стала достоверностью, подобно тому, как сейчас некоторые говорят то же самое о принципе относительности. На самом же деле „сразу же" было установлено только то, что прежние электродинамические теории с их представлениями о непосредственном действии на расстоянии, строго говоря (т.е., если иметь в виду их значение для всех случаев), не соответствовали действительности, и что поэтому такое представление о непосредственно действующих на расстоянии силах не могло служить основой правильного объяснения природы. Мы знаем теперь, что и максвеллевская теория имеет свои пределы, хотя это, разумеется, не требует изменения общей картины нашего понимания природы, так как .то, что максвеллевская теория привнесла для его основ, — а именно представление о действии на расстоянии чрез посредствующую среду, — осталось непоколебленным.

Следует оговориться, что наше сравнение нисколько не отвергает возможности существования волн тяготения, несомненно, исходящих от движущихся центров тяготения, если тяготение обладает конечной скоростью распространения. Но для таких волн все же всегда могут быть указаны служащие их источником центры тяготения.

Как известно, эти электрические волны были перенесены из мира возможностей в мир действительности Герцем, который этим своим исследованием превратил “максвеллевскую теорию” из новой и интересной, но вовсе не обязательной гипотезы в изображение действительности, казавшееся тогда единственно применимым и превосходящим все предшествовавшие ему построения. Следует выждать, не найдет ли и “теория относительности” своего Герца, в какой бы форме в частности ни проявилось его вмешательство. Выжидательная позиция в данном случае тем более законна, что здесь выдвигаются требования гораздо более коренной ломки нашего понимания всего совершающегося в природе, чем это имело место при замене максвелле век ой теорией прежних теорий действия на расстоянии. Если Эйнштейновские поля тяготения, имитирующие силу инерции, представляют печто большее, чем просто вспомогательные построения для сохранения его обобщенного принципа относительности, то это должно обнаружиться на опыте. И тогда в самом деде нынешний здравый рассудок естествоиспытателя нуждался бы в видоизменении, чтобы называться действительно естественным и здравым, т. е. согласным с природой, разумом.

Здесь будет уместно указать, почему я не считаю правильным ответ г. Эйнштейна на мое возражение против его обобщенного принципа относительности с точки зрения здравого смысла.