В 1915-1916 гг. Аристарх Аполлонович смонтировал диффракционный спектрограф на кометоискатель для пробных наблюдений Солнца (активность Солнца в эти годы усилилась).

Как уже указывалось, в 1912 г. А. А. Белопольский заказывает 7-метровый диффракционный спектрограф для Солнца, с дисперсией 0,76 ангстрема на миллиметр (в третьем порядке) и руководит исполнением заказа. Однако окончание заказа было прервано разразившейся первой мировой войной.

Такова краткая характеристика работы А. А. Бело-польского в пулковский период его научной деятельности. Работы Аристарха Аполлоновича были высоко оценены как в России, так и за границей. Его избирают в Петербургскую Академию наук сначала адъюнктом (в 1900 г.), затем экстраординарным (1903 г.) и ординарным (1906 г.) академиком. В 1910 г. А. А. Белопольского избирают в члены-корреспонденты Королевского астрономического общества в Лондоне, в 1907 г. - в члены итальянского общества спектроскопистов, а французская Академия наук присуждает ему в 1898 г. золотую медаль Жансена, а в 1918 г. премию Лаланда.

А. А. Белопольский имел три медали и три почётных иностранных звания. Он получил также две премии от Русского астрономического общества в Петербурге, в которое был избран почётным членом. От одной премии от Общества русских естествоиспытателей и врачей он отказался в пользу молодых учёных, так как считал себя достаточно обеспеченным *). Аристарх Аполлонович был избран почётным членом Нижегородского кружка любителей физики и астрономии, а также Московского общества любителей астрономии.

Аристарх Аполлонович сам никогда не переоценивал результаты своих работ и скорее всегда склонен был недооценивать их. Но всё-таки главное значение он придавал собственным результатам наблюдений, а не взятым из литературных источников. Он говорил: "Нам, чернорабочим в астрономии (т. е. наблюдателям,-прим. ред.) и некогда уследить за чужими трудами" *).

Работая в Пулкове, А. А. Белопольский, как и в Москве, помимо научных исследований занимался преподаванием. С 1908 по 1916 г. он читал курс астро-спектроскопии на Высших женских курсах в Петербурге. Подобный курс в России читался только в этом учебном заведении.

Аристарх Аполлонович также активно участвовал в работе Русского астрономического общества, которое начало свою деятельность с 1890 г., хотя и было основано раньше (в 1879 г.). Основателем этого Общества был С. П. Глазенап. Активное содействие в организации Общества было оказано Ф. А. Бредихиным, который был его первым президентом. Почти одновременно был создан и печатный орган "Известия Русского астрономического общества", на страницах которого Аристарх Аполлонович часто публиковал свои исследования. Помимо научной деятельности, Общество ставило своей задачей и популяризацию астрономических знаний в широких кругах населения. Подобные учреждения и общества далеко не поощрялись при царизме. Характерно, что О. В. Струве - ранее директор Пулковской обсерватории - был против учреждения подобного общества, считая, что вполне достаточно существующего германского. Объединив большинство русских астрономов и любителей, как петербургских, так и московских, Общество сыграло большую роль в развитии отечественной астрономии.

В 1901 г. в Петербурге был** организован кружок любителей астрономии "Русская Урания", который в 1912 г,

*) Архив АН СССР, фонд 706, опись 1, № 124, стр. 132,

был преобразован в "Естественно-историческое общество популяризаторов "Русская Урания"". Примерно в это же время, в 1910 г., в Петербурге было организовано любительское мироведческое общество, имевшее свой печатный орган. 23 января 1916 г. в Пулкове начал активно работать астрономический кружок, на заседаниях которого часто выступал Аристарх Аполлонович. Наконец, 6 апреля 1917 г. при активном участии Аристарха Аполлоно-вича в Пулкове собирается первый в России астрономический съезд. На этом съезде организуется 7(20) апреля 1917 г. "Всероссийский астрономический союз" с утверждённым уставом. Уже в январе 1918 г. выходит первый выпуск печатного органа Союза. Второй съезд собирается в 1920 г., третий - в 1924 г. и т. д. В связи с организацией Всероссийского астрономического союза Аристарх Аполлонович сказал: ...в настоящее время я рад, что могу сообщить об осуществлении надежды моего дорогого учителя Ф. А. Бредихина, писавшего в 1892 г. в отчёте обсерватории: "...следует ожидать, что в ближайшем будущем все русские обсерватории составят одну дружную семью, члены которой вследствие различия в географическом положении и климате призваны, так сказать, быть дополнением друг к другу в общей научной деятельности"". Далее Аристарх Аполлонович продолжил: "...Сейчас по инициативе пулковских и университетских астрономов в целях научного общения было сделано обращение к Академии наук с просьбой о разрешении учреждения при ней Русской астрономической ассоциации. Академия наук со своей стороны исходатайствовала у Правительства разрешение первого организационного съезда 5-8 февраля для подготовительных работ по организации будущих научных астрономических съездов".

Однако действительно новое развитие астрофизика, как и все другие науки, получила только после Великой Октябрьской социалистической революции. Это было начало новой, коллективной науки, науки для народа, а не науки учёных-одиночек. Все последующие успехи астрофизики и астрономии вообще были результатом работы большой армии учёных, среди которых было много молодых учёных, выросших из народа и вместе с передовыми представителями старой науки служивших народу, на благо и процветание своей Родины.

Развитие астрономической науки после 1919 г. характеризуется быстрым ростом отечественных астрономических кадров из рядов молодёжи. Двери университетов и институтов были широко открыты для трудящихся, и в связи с этим значительно оживилась преподавательская деятельность. Посильное участие в этой работе принял и Аристарх Аполлонович. Уже с 1917 г. он начал читать в Петроградском университете курс лекций по астро-спектроскопии, который и продолжал читать до 1921 г. Там же с 1919 г. начал читать лекции по астрофото-метрии Г. А. Тихов. В это трудное время, в период больших восстановительных работ, в 1921 г. выходит в свет первый том курса астрофизики - "Астроспектро-скопия" А. А. Белопольского. Вскоре за этим курсом в 1922 г. выходит второй том - "Курс астрофотометрии" Г. А. Тихова. В 1923 г. А. А. Белопольский сдаёт в издательство большую книгу "Солнце", которая, однако, не была напечатана (по неизвестной причине).

В послеоктябрьский период развития астрофизики организуется несколько новых институтов и обсерваторий. В 1921 г. в Москве возник Организационный комитет Главной Российской астрофизической обсерватории и при нём астрофизическое Совещание, в которое, в частности, вошёл и А. А. Белопольский. По соглашению с Организационным комитетом Пулковская обсерватория взяла на себя подготовку кадров астрономов для будущей астрофизической обсерватории, а также принимала участие в разработке программы обследовательских экспедиций для выбора места обсерватории.

В том же 1921 г. в Москве был организован Российский астрофизический институт, который в 1923 г. был преобразован в Государственный астрофизический институт, укомплектованный в основном молодыми специалистами. В 1932 г. этот институт вместе с Московской обсерваторией и геодезическим институтом был преобразован в Государственный астрономический институт им. Штернберга, существующий и в настоящее время,

В 1924 г. вышел в свет первый номер отечественного "Астрономического журнала".

В более поздние годы возникли Сталинабадская, Аба-стуманская, Бюраканская обсерватории и многие другие, но это были уже годы, когда мы работали без Аристарха Аполлоновича.

В первые годы после революции, как и до 1917 г., астроспектроскопические работы велись в основном в Пулковской обсерватории, научный штат которой возрос с 18 до 50 человек. Директором её с декабря 1916 г. по июнь 1919 г. был А. А. Белопольский (с 1908 по 1916 г. он был вице-директором, а позднее, с 1933 г., согласно приказу Наркомпроса СССР, - почётным директором).

В послереволюционный период научная и общественная деятельность Пулковской обсерватории была коренным образом изменена, что и обеспечило дальнейшее развитие астроспектроскопии и астрофизики вообще - работа, в которую примерно с 1925 г. включилось и Симеизское отделение обсерватории.

Приняв на себя пост директора, А. А. Белопольский в своём первом отчёте, уже после февральской революции, писал: "...Принимая на себя управление обсерваторией, мне хотелось бы, чтобы пополнение убыли персонала производилось бы за счёт окончивших курс в русских учебных заведениях, чтобы главными научными задачами были задачи, созданные в нашем учреждении, а извне принимались бы только такие, выполнение которых не было бы обузой пулковским работам. Я желал бы, чтобы новые научные приборы при малейшей к тому возможности строились бы пулковской мастерской или вообще в России. Силы у нас для этого есть: их нужно только поощрить".

Эти слова Аристарха Аполлоновича характеризуют его как истинного патриота своей Родины, желающего её процветания и благополучия. Именно поэтому А. А. Бело-польский, никогда не любивший административной работы, согласился взять на себя пост директора, да ещё в очень трудное время. Это было в тот период, когда в ноябре 1917 г. буквально около Пулкова произошёл бой между красногвардейцами и белоказаками. Именно благодаря инициативе нового директора Пулковской обсерватории удалось уберечь от пуль объектив большого рефрактора, убранный на это время в подвал. В конце октября 1919 г. бои около Пулкова разгорелись снова: Красная Армия сражалась против белогвардейских банд Юденича, поддерживаемых иностранными державами. И снова ценнейшее оборудование обсерватории было спасено.

В 1919 г. перед баллотировкой на пост директора Пулковской обсерватории в Академии наук (согласно новым правилам по управлению обсерваторией) А. А. Белопольский снял свою кандидатуру. Директором был избран А. А. Иванов, а Аристарх Аполлонович вернулся к своим любимым занятия в лаборатории и на инструментах.

В первые годы после революции, когда со снабжением продуктами питания, топливом и научными материалами возникли серьёзные затруднения, деятельность обсерватории была всё же очень активной. Весьма энергично работал и сам Аристарх Аполлонович. Это оказалось возможным потому, что Советское Правительство уже с первых дней после революции уделяло большое внимание развитию отечественной науки, укреплению научных учреждений, пополнению их научными кадрами. Об этом свидетельствуют архивные материалы *) и первый послереволюционный устав, утверждённый коллегией Академического центра 28 октября 1921 г.

В этом уставе Пулковская обсерватория была названа Главной Российской астрономической обсерваторией (ГРАО). Уже в 1919 г. штаты обсерватории были значительно увеличены. С 8 декабря 1917 г. в обсерватории начал работать совет астрономов, организованный после обсуждения на общем собрании. Таким образом, права директора были несколько ограничены и подчинены задачам и желаниям коллектива обсерватории. Культурно-просветительная деятельность обсерватории после революции значительно расширилась, что можно видеть по отчётам обсерватории (экскурсии,

лекции и т. д.). В 1926 г. обсерватория была передана из системы Академии наук в ведение Наркомпроса. В связи с этим в тот же год был утверждён её новый устав, где обсерватория называется Главной государственной астрономической обсерваторией (ГГАО). В 1934 г. обсерватория была снова передана в Академию наук СССР, но и до настоящего времении она сохранила название "Главной", завоёванное ею по праву благодаря выдающимся научным результатам.

А. А. Бeлопольский во время наблюдений на большом пулковском солнечном спектрографе (1926 г.).

Большую роль в послереволюционный период в развитии астрофизики вообще и астроспектроскопии в частности сыграло приобретение нового оборудования и улучшение старого. Эти приобретения были особенно крупными для Пулковской и Симеизской обсерваторий. Следует отметить, что необходимые большие ассигнования Советское Правительство выделило в очень трудный для страны восстановительный период. И уже в 1923 г. в Пулкове

Конструкция инструментов, перечисленных выше, была ещё в 1912 г. разработана А. А. Белопольским при участии О. А. Баклунда. Всю техническую консультацию по этим заказам осуществлял также А. А. Белопольский, неоднократно посещавший заводы, на которых изготовлялись инструменты.

Линейная скорость вращения Солнца по длинным рядам наблюдений нескольких обсерваторий, участвующих в международной программе, оказалась равной 2,07 км/сек (период вращения 24,5 суток) на экваторе и 0,28 км/сек (период вращения 32,6 суток) на полюсе. Сопоставляя различные определения угловой скорости, А. А. Белопольский установил, что она медленно изменяется приближённо пропорционально времени: 14° за сутки в 1900 г. и 13°,2в1925г. Некоторые наблюдатели считали, что эта скорость изменяется периодически и, следовательно, согласно закону сохранения момента количества движения, Солнце должно "пульсировать" подобно цефеиде, ибо его момент инерции и, следовательно, радиус также должны изменяться периодически. Однако точнейшие пулковские (и эдинбургские) наблюдения не подтвердили этого вывода, сделанного астрономами Маунт-Вилсоновской обсерватории. Изучение смещения линий в спектре Солнца по экватору показало, что скорость вращения по слабым линиям получается меньшей, чем по сильным линиям. Этот результат говорит о том, что внешние слои Солнца, которые дают сильные линии, вращаются быстрее, чем более глубокие, дающие слабые линии. Таким образом, смещение линий на экваторе является мерой высоты зарождения данной линии, хотя, правда, при этом следует иметь в виду дополнительные смещения линий, возникающие из-за наличия западно-восточных токов ("ветров")' в солнечной атмосфере.

В 1931 г. он открывает изменение лучевых скоростей у звезды а Лиры, что согласовалось с обнаруженным позднее изменением её яркости. Этот результат был весьма важным, так как эта звезда зачастую в программах наблюдений лучевых скоростей принимается за стандартную. Исследования орбиты Полярной звезды также продолжались вплоть до 1933 г.

В работе, опубликованной в 1929 г., А. А. Белопольский первый сопоставил с наблюдениями гипотезу "старения квантов", т. е. потери ими энергии с уменьшением частоты по мере их движения в пространстве. Исходя из этой гипотезы, он первый формально объяснил наблюдённые в спектрах внегалактических туманностей "красные смещения" линий. Однако в настоящее время мы знаем, что уменьшение энергии кванта связано с изменением его импульса как по величине, так и по направлению. Последнее должно привести к различному изменению направлений квантов разных длин волн и тем самым к размазыванию фотографий внегалактических туманностей, чего в действительности не наблюдается. Но гипотеза Аристарха Аполло-новича сыграла большую положительную роль, так как стимулировала целый ряд космологических работ, в которых была детально изучена математическая сторона вопроса. А. А. Белопольский всегда считал, что в науке нет и не может быть остановки, наука всегда должна развиваться и идти вперёд. Аристарх Аполлонович был рад всегда, когда получал хорошее совпадение наблюдений с теорией. Но ещё больше любил он несовпадение, противоречие, ибо именно оно давало толчок для дальнейшего развития науки. Его поговоркой было: "Совпало - хорошо, не совпало - интересно".

Помимо этого, в течение всего периода научной деятельности под руководством Аристарха Аполлоновича прошли практику многие астрономы разнообразных специальностей: С. Н. Блажко, Г. Н. Неуймин, В. А. Альбицкий, Н. Н. Калитин, Д. Я. Мартынов, М. Д. Лаврова, Н. Г. Пономарёв и другие.

Большое значение для развития астрофизики имели выступления Аристарха Аполлоновича на съездах, конференциях и совещаниях. При этом Аристарх Аполлонович считал и всегда придерживался сформулированного им самим правила: "...Мне кажется, что на съезде естествоиспытателей следует говорить о чем-нибудь законченном, провозглашать торжество мысли над стихией, и этим воодушевить слушателей"*).

Хорошо известны публичные научные лекции А. А. Бело-польского, например в Академии наук 29 декабря 1912 г. "О расстояниях и движениях звёзд", на торжественном заседании Академии, посвященном 200-летию со дня кончины И. Ньютона (доклад опубликован в 1927 г.) и др. Кроме того, Аристарх Аполлонович читал также и популярные лекции для широкой публики. Известно его выступление о Солнце 11 февраля 1900 г. среди русских моряков в Кронштадте (в зале Морского собрания), в клубе торгпредства СССР в Лондоне в 1923 г. и т. д., не говоря уже о популярных лекциях и экскурсиях, которые он проводил в самом Пулкове.

За время своей трудовой деятельности Аристарх Аполлонович много путешествовал по родной стране. Мы уже упоминали о его участии в экспедициях для наблюдения

Аристарх Аполлонович неоднократно бывал также и за границей (всего одиннадцать раз). В основном в задачу этих поездок входило участие в международных совещаниях и съездах, заказы инструментов, знакомство с обсерваториями. Аристарх Аполлонович побывал в 189! г. в Европе (Париж, Гамбург, Потсдам, Гельсингфорс и др.), в Америке (1899, 1910), в Англии (1891, 1912, 1914 и 1923 гг.), ещё раз в Париже (1907 г.), Германии (1913 г.) и т. д.

Выше мы видели, каким патриотизмом были проникнуты слова Аристарха Аполлоновича, напечатанные в год Великой Октябрьской социалистической революции, в связи с назначением его директором Пулковской обсерватории. Он считал, что Пулковская обсерватория должна быть отчественным учреждением, должна пополняться воспитанниками отечественных университетов, должна сама производить (совместо с отечественными заводами) необходимое астрономическое оборудование и т. д. Всё это раскрывает перед нами всю широту взглядов учёного-патриота.

* *

Охарактеризовав научную деятельность Аристарха Аполлоновича, приведём теперь некоторые сведения о его личной жизни.

А. А. Белопольский был с 1887 г. женат на Марии Фёдоровне Вышинской, имевшей музыкальное образование. От этого брака у Аристарха Аполлоновича было трое детей: Раиса Аристарховна, Зоя Аристарховна и Марк Аристархович. Старшая дочь (музыкант по образованию) умерла во время последней войны. Марк Аристархович является крупным специалистом-химиком. Зоя Аристарховна работала вычислителем в отделе астрометрии и в астрофизической лаборатории.

Аристарх Аполлонович был физически закалённым человеком. С детства он был приучен спать летом и зимой с открытыми окнами (зимой под тёплым одеялом), даже во время болезни. Лекарств в его семье не признавали. От лёгких болезней и недомоганий лечились физическим трудом. По вечерам зачастую Аристарх Аполлонович даже в возрасте 63-75 лет брал лопату и шёл возделывать свой огород. Подобная физическая закалка весьма способствовала тому, что почти до 80-летнего возраста Аристарх Аполлонович мог производить физически очень трудные наблюдения на двух инструментах: ночью на большом рефракторе, а днём - на 7-метровом спектрографе.

Это "стремление поспорить" Аристарх Аполлонович сохранил до последних лет жизни. Он очень темпераментно, с присущей ему вспыльчивостью выступал, например, на научных собраниях, но всегда при этом был исключительно деликатным, объективным и доброжелательным.

Родители Аристарха Аполлоновича в его гимназические годы всегда поощряли постановку в домашних условиях небольших химических и физических опытов, занятия ремёслами (плотничное, механика и др.) при наличии лишь простейших инструментов, наблюдение за явлениями природы и т. д. Всё это, безусловно, способствовало развитию исследовательского духа Аристарха Аполлоновича, а занятия ремёслами, особенно механикой, непосредственно пригодились в исследовательской работе.

После кончины Аристарха Аполлоновича в Пулкове осталось много приборов и частей к ним, изготовленных его руками *).

Среда, в которой жил Аристарх Аполлонович, будучи гимназистом, была очень интересной. Их дом посещался

учёными и педагогами. Много внимания уделялось музыке, устраивались домашние концерты. В университетские годы среда, в которой вращался Аристарх Аполлонович, была

*) В тридцатых годах Аристарх Аполлонович сконструировал новый вид подвеса к маятнику Фуко. Маятник был построен (длиной около 1 м) и установлен в Пулкове, в круглом зале. А. А. Белопольский долго наблюдал за качаниями этого маятника и регистрировал наблюдения в специальном журнале. Этот прибор впоследствии демонстрировался экскурсантам.

ещё более интересной. Особенно это откосится ко времени пребывания его в Абрамцеве под Москвой в период летних каникул 1874-г. Там он познакомился с извест-

ными художниками и музыкантами: Репиным, Васнецовым, Невревым, братьями Прохоровыми, знаменитой артисткой Федотовой и др. Его учёба в Московском университете проходила под руководством выдающихся учёных: Бредихина, Столетова, Орлова, Цингера и др.

Мы видим, что детские и юношеские годы Аристарха Аполлоновича проходили в обстановке, благоприятствующей формированию молодого учёного. Любовь к музыке Аристарх Аполлонович сохранил и во время своей жизни в Пулкове и привил её своим детям. В семье все играли на рояле: старшая дочь даже кончила, как и её мать, консерваторию, одновременно она с успехом занималась лепкой. Из окон квартиры Белопольских постоянно разносились по Пулкову звуки рояля.

Нужно сказать, что большинство товарищей Аристарха Аполлоновича, как и вообще многие из пулковцев, были любителями и достойными ценителями музыки. В Пулкове нередко устраивались домашние концерты, на которых выступали не только местные любители, но и приглашённые из Ленинграда музыканты-профессионалы. Пулковцы, например, слушали у себя прекрасный квартет оперного театра. В 1915 г., когда пулковская молодёжь устроила вечер памяти А. Н. Скрябина, Аристарх Аполлонович предоставил ей для этой цели свою квартиру и сам перед началом концерта выступил с кратким, но горячим словом. Н. М. Морин рассказывает, что на одном из таких концертов Аристарх Аполлонович в перерыве между исполнениями вскочил с места, подбежал к стенным часам и остановил маятник, монотонное тиканье которого мешало слушать музыку.

Следует заметить, что Аристарх Аполлонович любил не только музыку, но и искусство и разнообразные развлечения вообще. Он очень любил цирк, часто участвовал в любительских спектаклях, которые организовывала молодёжь, в "шарадах" на молодёжных вечеринках и т. д. Вообще Аристарх Аполлонович всегда поддерживал молодёжь. Мы уже указывали, что Аристарх Аполлонович оказывал большое содействие молодёжи в научной работе, а также и в их культурно-массовых и просветительных начинаниях, Но Аристарх Аполлонович помогал молодёжи и экономически. Многие практиканты и аспиранты даже обедали у него в семье, что при отсутствии обсерваторской столовой было весьма существенно.

Аристарх Аполлонович с необыкновенной горячностью и быстротой откликался на научные запросы своих товарищей и, особенно, молодых товарищей по науке, никому не отказывая в совете и помощи. На их письма он всегда отвечал немедленно, с первой отходящей почтой.

Всю свою трудовую жизнь Аристарх Аполлонович не пользовался отпуском. Перемена места и новые впечатления во время научных командировок и экспедиций служили ему отдыхом. Из этих поездок он неизменно возвращался освежённым и полным новых сил. Лучшим отдыхом в ежедневном труде для Аристарха Аполлоновича были прогулки в обсерваторском парке и слушание музыки.

В старом Пулкове итоги работы подводились на встречах нового года, которые обычно происходили на квартире у директора. Аристарх Аполлонович неизменно выступал на этих вечерах с кратким, но ярким словом. Он обычно читал небольшие стихотворения одного из мировых поэтов и на основе стихов строил свою речь, всегда жизнеутверждающую, всегда полную веры в торжество человеческого разума и всегда зовущую к новым победам на пути раскрытия загадок, которые ставит перед человеком природа. Он не мыслил себе существования без науки и искусства и иногда приводил слова Мефистофеля:

Многочисленные юбилейные речи, воспоминания, некрологи, принадлежащие Аристарху Аполлоновичу, проникнуты горячей любовью к науке и её деятелям, равно как к её корифеям, так и к скромным рядовым труженикам.

Аристарх Аполлонович был человек широко и глубоко образованный и прятный собеседник. К тому же он был очень весёлым, при каждом удобном случае любил пошутить.

16 мая 1934 г. в Пулкове А. А. Белопольский скончался.

Назад