В духе данного исследования воспитание ребенка можно
рассматривать как обучение ребенка тому, как и в какие игры
играть. Его учат также процедурам, ритуалам и приемам времяпрепровождения,
сообразным его положению в обществе, но это не столь важно.
При прочих равных условиях знание процедур, ритуалов и
приемов времяпрепровождения, а также мастерство владения ими зависит от тех
возможностей, которые ему представятся; но именно игры
определяют, как ребенок воспользуется этими возможностями и
каков будет исход ситуаций, в которые он может быть
вовлечен. В конечном счете именно любимые игры как элементы
его сценария (то есть неосознаваемого плана жизни)
определяют судьбу ребенка (опять-таки при прочих равных
условиях) и выгоды, извлекаемые из брака,
карьеры и даже обстоятельств его смерти.
Добросовестные родители уделяют большое внимание
обучению ребенка процедурам, ритуалам и приемам времяпрепровождения,
они очень тщательно подбирают школы, колледжи и церкви, в
которых будет продолжено обучение; в то же время они меньше
внимания уделяют играм, на основе которых, как на
фундаменте, строится эмоциональная динамика каждой семьи и
которым дети с самого раннего возраста учатся в
повседневной жизни. Относящиеся к играм вопросы обсуждаются
в течение тысяч лет, но в общем и несистематизированном
виде; в современной ортопсихиатрической литературе есть
попытки более методичного подхода. Но без четкой концепции
игры вряд ли возможно тщательное исследование. Теории
внутренней индивидуальной психодинамики до настоящего
времени не смогли удовлетворительно решить проблемы
человеческих взаимоотношений. Изучение транзакционных
ситуаций требует обращения к теории социальной динамики,
которую невозможно создать только на основе наблюдений за
индивидуальными мотивациями.
Поскольку пока что не хватает хорошо подготовленных
специалистов в детской психологии и психиатрии, которые
одновременно были бы знакомы с анализом игр, наши сведения
о происхождении игр отрывочны. К счастью, нижеследующий
эпизод происходил в присутствии высокообразованного
транзакционного аналитика.
...У семилетнего Тэнджи за обедом заболел живот, и он
попросил поэтому отпустить его. Родители предложили ему
немного полежать. Младший брат Тэнджи Майк – ему три
года – сказал: "У меня тоже болит живот", очевидно,
рассчитывая на такое же разрешение. Отец в течение
нескольких секунд смотрел на него, потом спросил: "Ты ведь
не хочешь играть в эту игру, правда?" В ответ Майк
рассмеялся и сказал: "Нет!"
Если бы это происходило в семье, озабоченной проблемами
питания и пищеварения, встревоженные родители уложили бы и
Майка. Если бы он и они повторили это представление
несколько раз, вполне возможно, что такая игра стала бы
частью характера Майка, как часто бывает, если родители
подыгрывают ребенку. Едва начав завидовать
старшему брату, он тут же разыгрывал бы болезнь, в надежде
получить что-нибудь и для себя. Скрытая транзакция
сводилась бы к следующему: (социальный уровень) "Я плохо
себя чувствую" + (психологический уровень) "Вы и мне должны
дать преимущество". Майк, однако, был избавлен от карьеры
ипохондрика. Возможно, его ждет гораздо худшая судьба, но
дело не в этом. А в том, что игра in statu nascendi*
оказалась прерванной вопросом отца и откровенным признанием
мальчика, что его предложение было игрой.
* В момент возникновения (лат.). –
Прим. пер.
Этот пример достаточно ясно показывает, что игры
инициируются маленькими детьми вполне сознательно. После того как
они превращаются в зафиксированные наборы стимулов и
реакций, их происхождение теряется в тумане времени, а
скрытые мотивы затягиваются социальным флером. И то и
другое можно прояснить только при помощи специальной
процедуры: происхождение – путем какой-нибудь формы
аналитической терапии, а скрытые мотивы – при помощи
антитезиса. Многочисленные клинические данные ясно
свидетельствуют, что зародышем игры является имитация и что
первоначально они создаются Взрослым (неопсихическим)
аспектом личности ребенка. Если во взрослом игроке удается
оживить состояние Я-Ребенка, этот компонент личности
(Взрослый внутри Ребенка взрослого) обнаруживает такое
психологическое мастерство и умение манипулировать людьми,
что психиатры с уважением называют его Профессором
(психиатрии). Поэтому в психотерапевтических группах,
которые заняты анализом игр, самая сложная процедура –
поиск "Маленького Профессора" в каждом пациенте; рассказ о
его приключениях в возрасте от двух до семи лет все
присутствующие слушают, как зачарованные, и часто, если
игра не содержит элементов трагедии, с искренним весельем,
к которому присоединяется и сам пациент. Он вполне
оправданно гордится своими способностями. И как только он
достигает этого этапа, появляется надежда на отказ от
злополучных схем поведения, без которых жизнь его станет
гораздо счастливее.
Вот почему при формальном анализе игры всегда делается
попытка раскрыть ее младенческий или детский прототип.
4. ФУНКЦИИ ИГР
Так уж устроена жизнь, что не часто нам выпадают
мгновения подлинной близости, к тому же человеческая
психика не выдерживает огромного напряжения, связанного с
некоторыми формами близости; поэтому, по большей части,
жить в обществе значит играть в игры. Следовательно, игры
необходимы и желательны, вопрос лишь в том, получает ли в
результате человек достаточное вознаграждение. В этой связи
следует напомнить, что отличительная черта каждой игры
– это ее кульминация, или выплата причитающегося. Предназначение
предварительных ходов – изменить ситуацию в свою
пользу, приблизить миг получения вознаграждения; но почему бы
между делом от каждого хода не получать свое маленькое
удовольствие? Так, в "Растяпе" (допустить неловкость, а
потом извиниться) вознаграждение и цель игры состоит в том, чтобы с помощью
извинений добиться прощения; пролитое вино и прожженная
сигаретой мебель – только шаги, ведущие к конечной
цели, но каждый из этих шагов приносит свое удовольствие.
При этом пролитое вино, доставляя удовольствие, не
превращает саму неловкость в игру. Решающим стимулом
является извинение, которое ведет к развязке. В противном
случае пролитое вино будет просто проявлением
неаккуратности или невоспитанности, если не хулиганства,
хотя и от этого, конечно, можно получать удовольствие.
Аналогична игра "Алкоголик": какими бы психологическими
причинами не была вызвана патологическая тяга к выпивке, в
терминах анализа игр сама выпивка есть лишь ход в игре,
который делается не для себя, а для окружающих. Сама
выпивка может приносить удовольствие, но не в этом суть
игры. Это подтверждается ее разновидностью "Непьющий
алкоголик", которая включает в себя те же ходы и ведет к
тому же вознаграждению, как и в более распространенном варианте,
но играется без выпивки.
Помимо выполнения социальных функций и структурирования
времени, некоторым игры крайне необходимы для поддержания
здоровья. У этих людей психика настолько нестабильна, а
жизненная позиция настолько слаба, что, лишив их игр, вы
можете довести их до глубокого отчаяния и даже психоза.
Такие люди яростно сопротивляются любым попыткам провести
антитезис. Это часто наблюдается в супружеских играх, когда
улучшение психического состояния одного супруга (и как
следствие – его отказ от деструктивных игр) ведет к
быстрому ухудшению состояния другого, которому игры давали
возможность поддерживать равновесие. Поэтому при анализе
игр необходимы благоразумие и осторожность.
К счастью, свободная от игр подлинная человеческая
близость, которая есть или по крайней мере должная быть
высшей формой человеческого бытия, приносит такое огромное
вознаграждение, что даже личности с неустойчивым
равновесием могут без страха и сожаления отказаться от игр,
если им посчастливится встретить такого близкого человека.
В широком плане игры – неотъемлемый и динамический
компонент бессознательного жизненного плана или сценария
каждого человека; они заполняют время ожидания развязки,
одновременно приближая его. Поскольку сценарий обычно
завершается чудом или катастрофой в зависимости от того,
конструктивен он или трагичен, соответствующие
игры тоже могут быть конструктивными или деструктивными.
Попросту говоря, если сценарий человека строится на
ожидании прихода Санта Клауса, с ним приятно поиграть в
игры типа "О, вы великолепны, мистер Мергатройд",* в то
время как трагический сценарий, развязка которого связана с
приходом Ригор Мортиса,** явно принадлежит любителю
поиграть в неприятные игры вроде "Попался, сукин сын!"
* Герой комиксов. – Прим. пер. ** rigor mortis – трупное окоченение (лат.).
– Прим. ред.
Следует отметить, что разговорные выражения, вроде
упомянутых в предыдущем абзаце, составляют неотъемлемую
часть анализа игр и свободно используются в
психотерапевтических группах и на семинарах. Выражение
"ожидание rigor mortis" связано со сном пациентки, в
котором она решила, что нужно кое-что сделать, прежде чем
"наступит rigor mortis". Пациент в одной продвинутой
терапевтической группе обратил внимание на обстоятельство,
упущенное терапевтом: ожидание Санта Клауса и ожидание
rigor mortis'a по существу одно и то же. Поскольку
разговорные выражения очень важны для анализа игр, мы еще
остановимся на них ниже.
5. КЛАССИФИКАЦИЯ ИГР
Мы перечислили уже большую часть переменных,
используемых при анализе игр и времяпрепровождения, и каждая из них
может быть положена в основу систематической классификации.
Некоторые наиболее очевидные характеристики основаны на
следующих переменных:
Количество игроков: игры на двоих ("Фригидная
женщина"), на троих ("Ну-ка, подеритесь!"), на пятерых
("Алкоголик") и на многих ("Почему бы тебе не..." –
"Да, но...").
Используемый материал: слова ("Психиатрия"), деньги
("Должник"), части тела ("Мне нужна операция").
Клинические типы: истерический ("Насилуют!"), с
синдромом навязчивости ("Растяпа"), параноидальный ("Почему
со мной всегда так?"), депрессивный ("Опять я за старое").
По зонам: оральные ("Алкоголик"), анальные
("Растяпа"), фаллические ("Ну-ка подеритесь").
Психодинамические: контрфобия ("Если бы не ты"),
проецирующие ("Родительский комитет"), интроецирующие
("Психиатрия").
Классификация по инстинктивным влечениям:
мазохистские ("Если бы не ты"), садистские ("Растяпа"),
фетишистские ("Фригидный мужчина").
Вдобавок при классификации полезно использовать
следующие качества игр.
Гибкость. Некоторые игры, такие как "Должник" или
"Мне нужна операция", могут играться только на одном
материале, в то время как другие, например
эксгибиционистские игры, гораздо гибче.
Цепкость. Некоторые легко отказываются от игр,
другие привязаны к ним гораздо сильнее.
Интенсивность. Некоторые играют расслабленно, другие
более напряжены и агрессивны. Игры соответственно бывают
легкие и тяжелые.
Эти три характеристики определяют, будет ли игра тихой
или буйной. У психически неуравновешенных людей эти
свойства проявляются в определенной прогрессии, поэтому
можно говорить о стадиях игры. Параноидальный шизофреник
может начинать с гибкой, свободной, легкой игры первой
стадии "Какой ужас!" и перейти к менее гибкой, тяжелой игре
третьей стадии. Различают следующие стадии:
игра первой стадии, социально приемлемая в данном
окружении;
игра второй стадии, которая не приносит немедленного
непоправимого ущерба, но которую игрок предпочитает скрывать;
игра третьей стадии, которая играется наверняка и до
конца и которая может завершиться в операционной, в зале
суда или в морге.
Игры можно также классифицировать относительно других их
характеристик, упомянутых при анализе ЕНТ: целей, ролей,
наиболее очевидных выгод. Наиболее ценной была бы
систематическая научная классификация, основанная на
экзистенциальной позиции; но поскольку для этого пока нет
достаточных сведений, ее придется отложить. Таким образом,
наиболее практичной остается социологическая классификация.
Ее мы и рассмотрим в следующей части.
Знаете ли Вы, что, как ни тужатся релятивисты, CMB (космическое микроволновое излучение) - прямое доказательство существования эфира, системы абсолютного отсчета в космосе, и, следовательно, опровержение Пуанкаре-эйнштейновского релятивизма, утверждающего, что все ИСО равноправны, а эфира нет. Это фоновое излучение пространства имеет свою абсолютную систему отсчета, а значит никакого релятивизма быть не может. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
