ВЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ХОТЕЛИ БЫ ЗНАТЬ ВСЕ ОБ ЭКОНОМИКЕ?
Глава 7. ЗА ПРЕДЕЛАМИ МОНЕТАРНОЙ ТЕОРИИ
Большая часть из того, что считается современной экономической экспертизой, вполне сравнимо с натягиванием брюк через голову. С самого начала изучения основ физической экономики тот объем материала, который действительно стоит изучить по современным экономическим учебникам, может быть освоен примерно за неделю. Это сказано не вполне дипломатично, но это истинная правда. Поэтому лишь одну главу этой книги мы посвятим мнимым тайнам монетарной теории.
В начале получим представление о сегодняшнем состоянии монетарной теории.
То, что сегодня в учебниках и специализированных журналах называется «экономикой», – по сути не что иное, как монетарная теория. Некоторые из основных разделов физической экономики игнорируются или в большинстве случаев просто выбрасываются из учебного курса. Когда же современная академическая экономика затрагивает вопросы физической экономики, то используются подправленные отрывки из вновь подогретых физиократических догм или весьма разрозненные куски из произведений экономистов-марксистов. В любом случае, все это «внимание», уделяемое физической экономике, подчинено монетаристским догмам. «Покупайте дешевле и продавайте дороже» – вот основа основ монетаризма во всех его проявлениях; все рассматривается с точки зрения братского союза торговцев рыбой и их банкиров.
Характерные просчеты современной монетарной теории разделяются на два взаимодополняемых класса, оба в стиле «доктрин нравственности», преподававшихся Дэвидом Юмом, Адамом Смитом и Иеремией Бентамом. Первый класс можно описать лозунгом «Магия рынка», т.е. попыткой объяснить все стороны экономических процессов с точки зрения ценовой теории. Однако точное описание реальных экономических процессов с позиций этой теории практически невозможно и до безобразия сложно. Вторым серьезным недостатком монетарной теории является ее стремление представить различные формы ростовщичества как неотъемлемую составную часть экономической деятельности и доказать их незаменимость для экономики в целом. Все это существенно усложняет и делает громоздкими любые попытки описания экономических процессов.
Физическая экономия позволяет нам полностью избежать ошибок первого типа. Принципы физической экономии согласуются с давно устоявшимся учением Августина, согласно которому все формы ростовщичества (долгового, в личине земельной ренты и в форме спекуляции товарами) аморальны и деструктивны для всеобщего благосостояния. Если эта порочная деятельность при помощи политических и практических средств будет объявлена вне закона, то теоретические трудности, связанные с подобной практикой расчета ежедневного эффекта, будут полностью устранены. Это позволит вычленить в монетарной теории действительно полезные принципы, для освещения которых в экономическом учебнике достаточно будет одной главы.
В американской истории распространение монетарной теории непосредственно связано с трудами Мазеров (сын и отец Mather) и предложениями д-ра Бенджамина Франклина (1706-1790), основанными на работе Мазера, в которой речь идет о введении бумажных денег в английских колониях в Северной Америке [1]. Полное признание монетарная теория получила при президенте Джордже Вашингтоне, что нашло отражение в докладах Конгрессу по кредитам и банковской системе, представленных министром финансов Александром Гамильтоном (1755-1804) [2]. Ее применение было расширено Мэтью Кэри (1760-1839) [3] и разработано более тщательно Генри Ч.Кэри (1793-1879) [4]. Ключевые элементы этой политики включены в статью 1, параграфы 8 и 9 Конституции США.
Основные положения монетарной теории состоят в следующем.
Количество денег, пущенных в обращение в виде зарплат и других денежных доходов, является функцией тех статей расхода, которые соответствуют энергии системы. Действительное количество денег в сфере обращения может отличаться от указанного выше объема в ту или иную сторону в связи с колебаниями цен или денежных потоков, циркулирующих по каналам накладных расходов, которые функционально не связаны с производственным циклом. Поскольку платежи определяются производственным циклом, то рост денежной массы всегда зависел от производства и указанных выше процессов. Само производство не определяет весь объем денежной массы, необходимой для обеспечения покупки всего объема свободной энергии выдачи.
Вопрос, который мы только что затронули, иногда называется «проблемой выкупа».
Только правительство может разрешить эту проблему. Для достижения баланса между находящейся в обращении денежной массой и закупками физических товаров, соответствующих их свободно-энергетическому объему, перед правительством встает задача либо изъятия денег из экономически неоправданных статей накладных расходов (ростовщичества, земельной ренты, спекулятивных перепродаж) при помощи налогов, либо очередной эмиссии денег. Обе эти меры можно проводить как единый процесс.
Метод, при помощи которого правительство выдает кредиты, основан на выпуске золоторезервных банкнот своего казначейства преимущественно в виде ссудных сумм, распространяемых через национальную банковскую систему. Выпуск денег в обращение происходит через банковские ссуды. Поскольку эти ссуды большей частью являются обеспеченными, то стоимость денежной единицы, пущенной таким образом в обращение, поддерживается обеспеченностью этих ссуд. Правительство фактически ответственно за процентиль всего объема выпущенных денег, который в будущем может оказаться недостаточно обеспеченным гарантиями этих ссуд. На этом пути на правительство ложиться ответственность за диспропорции во внешней торговле. Поскольку международной валюты для покрытия возможного дисбаланса не существует (так как суверенную страну не устроит ни одна чужая денежная единица) [5], то дефицит внешнеторгового баланса должен устраняться казначейством посредством оплаты в монетарном золоте [6].
Это по своей сути, и есть золоторезервная монетарная система.
Наиболее известными из доктрин монетарной политики, противостоящих золоторезервной системе, является система золотого стандарта, типичным примером которой была система конца XIX века с центром в Лондоне и существующая форма "плавающих курсов""Бреттон-Вудской системы (МВФ, Мировой Банк, ГАТТ и др.).
По системе золотого стандарта министерство финансов США может выпустить лишь один доллар бумажными деньгами на каждую однодолларовую стоимость золотых монет или слитков, депонированных в Казначействе. Каждый частный банк или банки, уполномоченные правительствами штатов, могут получить разрешение на выпуск своих бумажных денег из расчета, что в банке имеется резервное золото, так что любой человек, представивший бумажные деньги в офисе агентства, выпустившего эти деньги, мог бы свободно их обменять по номиналу на золотые монеты или слитки [7].
Золотой стандарт ограничивает количество денег в обращении количеством золота, депонированным в Казначействе и/или в банках, имеющих разрешение на выпуск бумажных денег. Когда США, по Закону о возобновлении размена бумажных денег на металл, были поставлены в подобные условия, нация оказалась вовлеченной в затяжной социальный кризис, усиленный глубокой и продолжительной экономической депрессией. В течение этого периода и позже иностранцы могли скупать в большом количестве недвижимость и другое имущество как у правительства США, так и у частных граждан, преимущественно по «бросовым» ценам. Хуже того, поскольку недостаток золотых слитков на депозите Казначейства США был вызван политикой, связанной с этим Законом, менее развитые страны, чем США, и частные золотодержатели смогли вчистую ограбить федеральное правительство и население, скупая все за бумажные деньги, которые не имели соответствующей обеспеченности в виде наличных физических товаров.
Важный момент, который следует особо выделить (с точки зрения монетарной теории), состоит в том, что золотой стандарт даже хуже, чем воздержание от выпуска бумажных денег вообще. Основным моментом здесь является отсутствие функциональной взаимосвязи между уровнем выпуска физических товаров и денежной массой в обращении. В случае уже упомянутой золоторезервнрй системы все обеспечение выпущенных дензнаков основано не на золоте, а на ценном физическом имуществе, полезных товарах. Более того, в должным образом функционирующей золоторезервной системе объем денег приблизительно соответствует товарам, находящимся в обращении. В золотостандартной системе уровень обеспечения деньгами значительно ниже уровня товаров, предлагаемых производством для продажи: следовательно, экономическая депрессия (часто чрезвычайно серьезная) является непременным спутником золотостандартной системы.
Эффективность золоторезервной системы зависит от кредитной политики, управляющей ссудами, предоставленными на основе выпущенных таким образом денег. Для обеспечения оптимальной эффективности необходимо выполнение следующих критериев.
Единственным общеэкономическим применением таких ссуд должно стать инвестирование либо в производство физических товаров, либо в развитие основной производственной инфраструктуры, необходимой – для создания физических товаров. Другие виды кредитования должны использоваться при депонировании валюты, золотых монет или слитков в качестве частных сбережений в кредитующие организации.
Выпуск денег должен быть направлен на инвестиции в производство новых физических товаров, в особенности средств производства, и не должен использоваться, за исключением кратких периодов стимуляции экономики, находящейся в депрессии, для расходов на потребительские товары. Выпуск денег не должен использоваться для инвестиций в устаревшие основные фонды любого вида или для финансирования и покрытия любой части накладных расходов, кроме случайных, минимальных количеств, связанных с заемом средств для покупки новых средств производства для создания ощутимого, физического «выхода» или существенной, необходимой инфраструктуры.
Целью этого является не только стимулирование инвестиций в производство физических товаров, но и уверенность в том, что обязательства правительства в плане выпуска денежных знаков обеспечиваются инвестициями, которые, в свою очередь, связаны с доходом дебитора, полученным путем производства товаров.
При выдаче кредитов предпочтение должно отдаваться инвестициям в технологически перспективные направления развития средств производства, особенно производства средств производства, а среди них – в станкостроение.
Предпочтение должно отдаваться ссудам, которые отвечают вышеназванным условиям, а также обеспечивают вовлечение в процесс кредитования частные сберегательные вклады.
Этот третий критерий предпочтения должен функционировать следующим образом.
Ссуды на основе выпущенных денег должны предоставляться по переучетным ставкам, которые значительно ниже долговых выплат на кредитном рынке для частных депозитов, т.е. на уровне от 2 до 4% в год, Частным банкам, которые повторно кредитуют эмиссию денег, разрешается небольшая премиальная надбавка к ссуде. Таким образом, частные банки обеспечат себе наиболее выгодные условия путем «последовательного вложения» некоторых из своих кредитоспособных вкладов в те же ссуды, в которых участвует правительство, осуществляющее эмиссию денег. Если это «последовательное вложение» является условием участия в ссудах для эмиссии денег, то частный банк имеет двойную заинтересованность в принятии подобного соглашения:
растет как его конкурентоспособность в кредитовании, так и эффективность оборота банковского депозита и капитала;
собственные кредитные возможности банка, расширенные участием в выдаче государственных ссуд, приводят к относительно высокому уровню роста доходов потенциальных частных вкладчиков этого частного банковского рынка.
Правительству удается лучше достичь своих целей путем вовлечения большей доли частных вкладов в предпочтительные виды инвестиций.
Механизм этого прост. Частный банк представляет предлагаемое кредитное соглашение с предпочтительным кругом инвесторов на рассмотрение, например, соответствующему агентству Федеральной резервной системы (ФРС), которая в данном случае действует от имени Казначейства. При одобрении агентством выдачи этой ссуды ФРС выпускает чек на указанную сумму из средств, предварительно депонированных в ней Казначейством. Этот чек выписывается банку-кредитору. Чек этот депонируется на счет заемщика в этом банке. Заемщик может перечислять с этого счета суммы (предварительно одобренные соответствующим чиновником банка) для покрытия определенных категорий расходов, соответствующих инвестиционным нуждам, для которых и определялся данный вид ссуды. Пущенные в обращение деньги таким образом переходят к продавцу указанных категорий товаров, услуг и к штату работников. Таким образом денежное обращение направляется исключительно на цели обращения свободно-энергетической части национального производства.
Что касается роли золота в золоторезервной системе, то она связана с появлением двух различных, однако взаимосвязанных обстоятельств. Во-первых, использование выпущенных денег непосредственно для покупки иностранных товаров налагает соответствующие обязательства на Казначейство. Во-вторых, повторная циркуляция выпущенных банкнот может использоваться для закупок за границей, что вызовет схожий эффект.
С этими обстоятельствами можно справиться с помощью регулирования ввоза-вывоза валюты. Выплаты иностранцам за импортные закупки должны проводиться, главным образом, валютой страны-экспортера в том смысле, что американский покупатель (к примеру) приобретает иностранную валюту через национальную банковскую систему с золоторезервным долларом. Фактически это является лицензированием импорта, поскольку закупка иностранной валюты ограничена тем ее количеством, которое выборочно приобрела национальная банковская система (включая Казначейство). Критерием, которому следует национальная банковская система в данном случае, является состояние национального платежного баланса с каждой страной. Это также дополняется установленной практикой, когда, например, США, будут улаживать торговый дисбаланс только с теми странами, с которыми имеются взаимные соглашения о золотом резерве.
Увеличение объема импорта регулируется поощрением экспорта. В этой связи правительство выполняет, в основном, три функции. Во-первых, оно поощряет соглашения, содействующие экспорту реальных физических товаров. Во-вторых, оно осуществляет импортно-экспортные заемные функции, которые на международном рынке экспорта из США служат соответственно соблюдению тех же принципов экономических предпочтений, которые применяются для регулирования ссуд на основе выпущенных денег внутри страны с упором на поощрение экспорта средств производства. В-третьих, правительство во взаимодействии с.национальной банковской системой обменивает дефицит и излишки как по общественным, так и по частным обязательствам среди избранных торговых партнеров с целью удержания обязательств и вкладов по иностранной валюте, согласуя эти шаги как с защитой позиций национальной золоторезервной системы, так и с нуждами правительства и частными интересами, касающимися международной торговли.
Эти положения дополняют экономические функции правительства. В общих чертах правительство, насколько это возможно, должно ограничить свои прямые экономические функции развитием и поддержкой основной производственной инфраструктуры сельского хозяйства и промышленности. Желательно, чтобы остальные экономические функции, насколько это представляется возможным, были прерогативой частных инвестиций. В области экономических функций правительства (включая федеральные, штатов и местное) оно либо поддерживает основную производственную инфраструктуру, либо обеспечивает это посредством регулирования коммунальных услуг. Это включает водообеспечение, общественный транспорт (порты и портовые сооружения, основные виды транспорта, такие, как железные дороги, скоростные шоссе, авиаперевозки), производство и распределение энергии, развитие и управление пользованием естественными ресурсами, городскую промышленную инфраструктуру, включая основные традиционные виды услуг.
Было бы благоразумным, если бы правительство аккумулировало только те средне- и долгосрочные долги, которые касаются самых существенных инвестиций в подобную экономическую деятельность. Приобретения правительства для этих целей должны по своему характеру быть в форме (S'+C) и напрямую воздействовать на экономику. Объем подобных выплат может регулироваться государственными кредитами на цели таких капитальных вложений. Это позволяет правительству стимулировать реализацию свободной энергии экономики, не только в виде чистого эффекта на уровне покупок произведенных физических товаров в целом, но также избирательно. Поскольку правительство имеет запас времени и свободу действий относительно большей части принятых инфраструктурных программ как во времени, так и в темпах их выполнения, благоразумное использование этого запаса может позволить избирательно стимулировать те области производства средств производства, которые нуждаются в серьезной поддержке в течение определенного времени. Принимая подобную практику, правительство не понесет никаких затрат, кроме тех, которые в любом случае неизбежны. Но воздействие этих затрат выразится в чистом эффекте оздоровления экономики в целом. Кроме того, используя эмиссию денег как основной источник финансирования той части инвестиций в основное производство, которая была получена благодаря кредитам, удастся удержать правительственные долги и расходы по контролю за ними на самом низком уровне.
Основным моментом при проведении монетарной политики является предварительно рассчитанное воздействие на развитие физической экономики, которое мы уже объясняли. Таким образом, монетарная политика является расширением и коррелятом математической функции физической экономики. Задача правительства в основном состоит в управлении своими собственными экономическими и монетарными функциями с целью формирования общего экономико-монетарного пространства для частных инвестиций.
С точки зрения экономической науки, широкораспространенное различие между монетарной и фискальной политикой остается лишь иллюзией. Право правительства взимать налоги, что в первую очередь касается национального правительства, и взаимосвязь налоговой политики и работы с общественными долгами является органической составной частью монетарной политики с сильным воздействием в том направлении, в котором развивается экономика.
Сбор налогов имеет двойную функцию. Он должен удовлетворять текущие правительственные обязательства по выплатам и одновременно распределить налоговое бремя в экономике таким образом, чтобы облегчить налоги для наиболее предпочтительной деятельности, и усилить их для тех сфер, в которых наименее желательно проявление деловой активности. Еще раз подчеркнем, что анализ принципов физической экономики, представленный в этом тексте, представляет собой самый общий путеводитель по формированию экономической политики.
Например, ставки налога должны быть наиболее высоки на такие формы нежелательной деятельности, как ростовщичество во всех его формах, а также на те статьи национальных накладных расходов, которые граничат с аморальностью. Либо очистись от греха, либо плати такой высокий налог, что твоя деятельность будет на грани угасания. Соответственно тяжелое налоговое бремя, возложенное на семейства работников производства, не только аморально, но и.экономически регрессивно по своим результатам. Хотя способность к оплате в общем должна быть пропорциональна средствам, полученным благодаря возможности заработать, предоставляемой государством, тем не менее, ввиду желательности высокого уровня частных капитальных вложений, наступление на них было бы уступкой глупой демагогии: «облагать высокие доходы в наказание только за то, что они высоки». Следует также различать моральное и экономико-функциональное отличие в использовании доходов. Если доход сберегается и эти сбережения инвестируются или ссужаются с целью поощрения полезных капитальных вложений в том виде, в каком принципы физической экономики определяют относительную полезность, то было бы благоразумным предоставлять некоторые виды налогово-инвестиционного кредита для этой доли дохода и, таким образом, автоматически уменьшать налоговое бремя, параллельно увеличивая нагрузку на доходы никудышных расточителей...
Рассматривая как поток кредитов через финансовые организации, так и поток закупок, совершенных из дохода в случае, когда одна из отраслей экономики относительно голодает, а другая подпитывается результатом подобной разницы денежных потоков, мы увидим, что эта разница формирует структуру всей национальной экономики в лучшую или худшую сторону до тех пор, пока эта ситуация не измениться.
Это касается принципов естественного права, в том виде, как его определил Николай Кузанский – ведущий авторитет по законам современной цивилизации. В соответствии с этим естественным правом, природное право каждого и всех индивидуумов верно определять термином право «право справедливости». Основным правом индивидуума является человеческое право, которое основано на отличии человека от зверей, т.е. на способности к созидательному мышлению. Развитие силы разума во всех молодых людях, вплоть до уровня, соответствующего современной технологии, является человеческим правом. Право и обязанность индивидуума продолжать развитие этих сил – это также человеческое право. Свобода применения этих взращенных сил так, чтобы жизнь человека обогащала общество, и после его смерти является самым существенным человеческим правом. В противном случае ценность человеческой жизни уходит в могилу вместе с ним, просто как жизнь дикого зверя. И именно человеческое право всех и каждого стремиться к тому, чтобы человеческая жизнь в основных принципах бытия считалась священной и чтобы эта жизнь была прожита так, чтобы ее дар обществу всегда был полезен человеческим поколениям, приходящим ей на смену. И всегда, когда другой вид некоего установленного права вступает в конфликт с этим неотъемлемым принципом человеческого права, первый должен уступить. Это и есть принцип справедливости в естественном праве. Никакое другое, противоречащее определение не может быть дозволено в естественном праве.
Поскольку экономика и государство являются инструментариями, от которых зависит соблюдение человеческих прав всех и каждого, то те их функции, которые необходимы для выполнения принципа справедливости, также принимают участие в его защите. Если какое-то другое право или привилегия может нарушить права, распространенные принципом справедливости на области экономических процессов и государственности, то оно непременно должно быть отменено в той части, где имеется нарушение.
Приведём известный пример принципа справедливости в естественном праве. Если взимание долга разрушает человеческую жизнь или как-то по-другому нарушает принцип справедливости, то это является веским основанием для отказа кредитору в возвращения денег, и если нет никаких перспектив по выплате долга или выполнению других условий кредитора, то его требования аннулируются в соответствии с естественным правом (т.н. доктрина Шейлока [8]).
Принцип справедливости, кратко описанный выше, прямо или косвенно определяет все вопросы общественной морали как в деятельности как правительства или частных организаций, так и индивидуумов. Груз ответственности за правильное применение этого принципа зависит от относительного положения в обществе этой организации или человека, которое необходимо учитывать при обсуждении вопроса справедливости [9]. Высшая ответственность лежит на правительстве.
Если бы кто-либо попытался доказать, будто подобный принцип справедливости лежит за границами принятых научных интересов политической экономии, то можно было бы легко показать, что подобные аргументы одновременно ложны и аморальны. Ведь принцип справедливости – это лишь разновидность определения стоимости в физической экономике, или, точнее, доказательство правомерности этого определения (данного в нашей книге), которое по своей структуре является формой выражения принципа справедливости в области политической экономии.
Таким образом, правительство имеет моральное право и моральное обязательство формировать такой вид налоговой политики в обществе, который наилучшим образом соответствует принципу стоимости в физической экономии при условии, что такое решение соответствует и принципу справедливости, из которого вытекает определение стоимости.
Таким образом, мы рассмотрели все основные вопросы морально допустимых разновидностей монетарной теории. Любая теория, противоречащая этим положениям, является аморальной не только по намерениям, но, несомненно, и по последствиям ее использования в общественной практике. Этих иллюстраций вполне достаточно, чтобы четко и недвусмысленно оценить взгляды Юма, Адама Смита и Бентама, краткий обзор которых был уже частично дан в этой книге.
Усилия по оправданию глубоко аморальной доктрины общественной политики в Британии в наибольшей мере обязаны этим трем фигурам XVIII века. Эта доктрина, ориентированная на защиту подобной безнравственности, была разработана Юмом. Появилась она в его вольтерианском [10] труде «О человеческой природе» (1734) и затем была углублена в «Исследовании, касающемся человеческого понимания» (1748) [11] и «Исследовании, касающемся принципов морали» (1751). Под непосредственным влиянием нравственной доктрины Юма формировалась доктрина Адама Смита в «Теории нравственных чувств» (1759) и идеи «невидимой руки» в его «Богатстве народов» (1776), Главными работами Бентама (1748-1831) по вопросу политической экономии являются труды «В защиту ростовщичества» (1787) и «Введение в принципы нравственности и законодательства» (цитируемый по изданию 1789 г.). Суть доктрины политической экономии, представляемой этими тремя, а также другими, вполне можно отразить отрывком из «Теории нравственных чувств» А.Смита :
«Управление великой системой Вселенной... забота о всеобщем счастье всех разумных и чувственных созданий есть забота Бога, а не человека. Человеку уготована более смиренная участь, но значительно более подходящая к его немощи и узости его понимания, – забота о его собственном счастье, о счастье его семьи, его друзей, его страны... Но поскольку мы наделены очень сильным желанием, направленным на эти цели, то медленным и неверным попыткам нашего разума было вверено найти должные способы их осуществления. Природа направила нас к большинству из этих целей при помощи первобытных и непосредственных инстинктов. Голод, жажда, страсть, объединяющая оба пола, любовь к удовольствию и страх боли побуждают нас использовать эти средства ради их самих, без всякого размышления об их направленности к тем благодетельным целям, которых Правитель Природы намеревается достичь с их помощью» [выделено автором][12]
Слепое послушание «первобытным и непосредственным" инстинктам, определенным с точки зрения принципа удовольствия-боли, совершенно однозначно относится к категории иррационалистического гедонизма, библейскому «первородному греху». Итак, доктрина, связанная с именами Юма, Смита и Бентама, является аморальной, и в своих приложениях к вопросам политической экономии (выполненным Юмом, Бентамом и др.) предписывает полную «свободу» подобного безнравственного поведения от любого вмешательства со стороны научного или естественного права. Вкратце: поступайте как изволите с теми, кто не может вам противиться, и избегайте неудовольствия со стороны тех, кому вы не в силах противиться. Эта доктрина, впоследствии развитая такими личностями Британской Ост-Индийской компании с центром в Хейлибери, как Томас Мальтус (1766-1834), Давид Рикардо (1772-1823), Джеймс Милль (1773-1836) и Джон Стюарт Милль (1806-1873), известна также как «британский философский рационализм XIX века» или «британский либерализм XIX века».
Суть британского либерализма лучше всего проследить на его наиболее явных, наиболее самоочевидных проявлениях в британской колониальной политике в Индии, поскольку Джеймс Милль вполне сознательно связывал теорию британского либерализма и ее применение на практике [13]. В основном под влиянием именно этой доктрины Карл Маркс (1818-1883), работавший под контролем таких британских агентов, как Фридрих Энгельс (1820-1895) и Давид Уркхарт [14], разработал свою доктрину «классовой борьбы».
Вопрос, как его понимали Маркс и другие, состоит в том чтобы понять, что же означает бентамовское «высшее счастье для максимального числа людей» в сознательном применении либеральной доктрины на практике. В этой связи нельзя пропустить «Паноптикум» [15] Бентама, поскольку в этой книге представлено практическое применение доктрины либерализма, в том виде, в каком он сам ее предложил. Историческими предшественниками этой доктрины либерализма были труды Аристотеля (384-322 г.до н.э.) «Никомахова этика» и «Политика», а также исторические прецеденты – римское имперское право и «олигархическая модель» персидской имперской политической доктрины державы Ахеменидов. На основе этого последнего классического прецедента [16] направление, в которое попадает британский либерализм XIX века, можно определить как олигархия, или «олигархическая модель».
На первый взгляд, марксово понимание британского либерализма было не лишено правильности. Вроде бы «высшее всеобщее счастье» должно трактоваться как «весь британский правящий класс» особенно британский «истеблишмент», чьим центром на протяжении рассматриваемого периода была Британская Ост-Индийская компания и Баринг Бразерс Банк [17]. Тем не менее, рассматривая этот вопрос более глубоко, мы должны признать, что предполагаемое Бентамом «счастье» для всех людей имеет условием, необходимость принятия нами положения, по которому расы и социальные классы внутри рас имеют биологически определенное различие в нуждах «первобытных и непосредственных» инстинктов, а также то, что эти нужды в каждом случае возникают из практики Британской Ост-Индийской компании и ее спутников по отношению к каждой расе и классу внутри расы. Это было сутью и практической политикой персидской империи, Римской империи, их предшественников – Ассирийской и Вавилонской, империй, а также Оттоманской, Австро-Венгерской, Российской и Британской империй после них. Это также было практической политикой одной из швейцарских провинций, которую для приличия называли Французской империей, а так же швейцарско-габсбургианской стряпни под названием Бельгийская империя. Это же является характерной чертой Голландской империи (Ост-Индийской компании), и т.д. и т.п. Все это версии доктрины, известной сегодня как «культурный релятивизм». Каждой расе или классу внутри нее приписаны определенные виды потребностей, совсем не обязательно такие же, как и другим классам и расам. Обычно при разработке подобной доктрины использовались интерпретации имевшихся «обычаев», и особенностей религиозных убеждений, отобранных для подобных исследований. В конечном счете, отношение Маркса к обычаям и религиозным убеждениям британского либерализма в общем плане является точным. Суть его состоит в навязывании произвольной воли класса хозяев, представляющего правящую расу, расам и классам (или кастам), которым предопределено быть под управлением класса хозяев доминирующей расы. Это главный принцип, на котором основана разработанная («культурно-релятивистская») догма британского либерализма 19-го века.
Самая ранняя известная из литературы разработка такой доктрины в Англии была выполнена Уильямом Оккамом [18]. Родственная доктрина Бернарда Клервоского (ок. 1090-1153) приводила доводы против учения Петра Абеляра («Парижского», 1079-ОК.1144). Это отражало господство фракции Гвельфов (Вэльфов) в Ватикане во время всей этой полемики, начиная с вступления в сан Гильдебранда (Гре-гора УII, 1073 год). Доктрина Клервоского повлияла на Мартина Лютера (1483-1546) в вопросе разделения веры и работы. Главным источником этой доктрины иррационализма было заимствование из идей восточных гностиков и суфов, в основном посредством византийского гезихастического движения, проникшего в религиозные ордена Западной Европы через св. Катарину Синайскую и «Святую гору» в Атоских горах Греции. Влияние этой иррационалистической доктрины было воскрешено возрождением Черных Гвельфов в течение XV и XVI столетий, для которого эта клика приложила много усилий после войн Гвельфов с Гибелинами в XIII веке. Именно эта клика Гвельфов была представлена в Англии вступлением на престол Стюартов и их наследием – Фрэнсисом Бэконом (1561-1626), его личным секретарем Томасом Хоббесом (1588-1679) и Джоном Локком (1632-1704), являвшимися непосредственными ведущими предшественниками Юма по этому вопросу. Выступая именно против этой иррационалистической клики в Британии, основные силы, позже возглавившие американскую революцию, основали в XVII веке уставные колонии в Северной Америке. Следует также подчеркнуть, что борьба с этой иррационалистической доктриной достаточно часто сопровождалась борьбой против политики ростовщичества, проводимой кругами, поощрявшими догму иррационалистов.
Доктрина «невидимой руки» Адама Смита, совершенно явно выведенная им в «Богатстве народов» из догмы иррационалистического гедонизма, логически связана со вторым законом термодинамики. Определения Смита, и особенно Бентама, данные ими для «гедонистических исчислений» (или, по их выражению, «исчислений счастья» (felicific calculus), соответствующих все тому же принципу Юма, однозначно требуют такой версии «эргодической теоремы», которая появляется из-за применения второго закона термодинамики к статистической теории газов («статистической теории перкуссивного тепла») Доктрина «предельной полезности», в том виде, как она была разработана Джоном Стюартом Миллем, была однозначно основана на бентамов-ских «исчислениях счастья», что относится и к доктрине венских неопозитивистов, представленной предписаниями Джона фон Неймана для «математической экономии» [19]. Таким образом, некомпетентность работ современных академических экономистов может быть справедливо обозначена как «труд безнравственности», как наказание, исходящее от практикующегося злодейства
Примечания
[«] «Скромное исследование природы и необходимости бумажных денег», 1729. Переиздано в книге Н.Спаннаус и К.Уайт «Политическая экономия американской революции», Нью-Йорк, 1977.
[«] «Доклад об общественном кредите» (1789), «Доклад о Национальном Банке» (1790). Переизданы в книге Спаннаус и Уайт, цитированной выше.
[«] Первое обращение Кэри к этим проблемам появилось в его «Ветке оливы» издания 1815, и в дополнениях к этому вопросу, опубликованных в последующие годы. Основной ссылкой являются статьи Кэри в «Обращениях к Филадельфийскому обществу» (1819). Эти статьи напечатаны в приложении к книге Алена Солсбери «Гражданская война и американская система», Нью-Йорк, 1978.
[«] «Принципы политической, экономии» (3 тома – 1837,-1838, 1840); «Кредитная система» (1838), «Гармония интересов» (1851), «Работорговля» (1853) и цитированная выше "Единство закона" (1872). См. также труды Фридриха Листа «Национальная система политической экономии» (1841). Эти книги были переизданы в серии «Классики экономии» издательством Августуса М.Келли, ранее в Нью-Йорке, а недавно в Клинтоне, Нью-Джерси. По этому вопросу см. также цитированную выше книгу А.Солсбери.
[«] По причинам, которые будут более ясны в последующих частях этой главы, агентство, которое контролирует валюту, контролирует страну; сверхнациональная денежная единица – это сверхнациональное правительство.
[«] Подобные выплаты делаются только тем странам, которые поддерживают у себя золоторезервную систему и которые присоединились к соответствующему договору по об мену с США (в указанном здесь примере). Фактически внутри подобного межнационального соглашения по золоторезервной денежной системе совсем не обязательно физически перевозить золото, оно может перечисляться на счет страны-кредитора, физически оставаясь на депозите Казначейства США (в данном примере).
[«] Денежная система, введенная президентом Эндрю Джексоном (1829-1837) и его политическим патроном – президентом Мартином Ван Буреном (1837-1841), была пародией на систему золотого стандарта. Разрушение Джексоном Второго банка США, завершенное к 1832 г., и передача национального денежного обеспечения частным банкам, представленным самим ВанБуреном, вызвали катастрофическую панику 1837 года. Очень быстро это привело к
«классическому» примеру дутых ценных бумаг Джона Лоу (1671-1729), (события во Франции 1716-1720 гг.).
[«] Драмы Шекспира широко применяют естественное право. В других отношениях его великие трагедии (например, прославленный «Гамлет») предвосхитили классические трагедии Фридриха Шиллера, в которых центральной темой был принцип государственности, включавший и вопросы, относящиеся к естественному праву. Каждый серьезный экономист должен быть хорошо знаком с его драмами, особенно трилогией «Валленштейн».
[«] Иные, популяризированные применения термина «справедливость» в законотворчестве нами не рассматриваются. Они возникли в нашей отечественной практике под влиянием британского законодательства, являющегося отпечатком римского права, в котором просто не существует принцип естественного права, лежащий в основе Конституции США. Работы Св.Августина, Николая Кузанского, Гротиуса (1583-1645), Самуэля Пуфендорфа (1632-1694) и Лейбница по естественному праву привели к первоначальному проекту конституционного закона США. Обратитесь, например, к имеющей огромное влияние работе Гротиуса «О Законе войны и мира» (1626), среди прочих работ Пуфендорфа к его «Комментариям» (к прусским законам) и к замечаниям Лейбница по поводу отдельных ошибок Пуфендорфа в вопросах естественного права. Автор этой книги был приятно удивлен (но не до изумления), обнаружив экземпляр «Комментариев» Пуфендорфа, находящийся прямо на рабочем столе великого прусского реформатора Фрейера фон Штейна (1757-1831). Имя фон Штейна, лидера прусских реформаторов (Вильгельма фон Гумбольта, генерала Шарнхорста и др.) связывается с реформами Штейна – Гарденберга. Сам он, как и Гумбольт, был среди самых близких, соратников Фридриха Шиллера (1759-1805) и, следовательно, отражением американской республиканской фракций в Германии, возникшей из трансатлантического тайного общества Франклина 1766-1789 гг., которому в 1815 г. второе дыхание дал маркиз де Лафайет, глава европейского отделения американского общества Цинциннати. Естественное право Августина, Кузанского, Гротиуса и др. было известно каждому республиканцу по всему миру, как до Венского конгресса 1815 г., так и в определенной степени после него. Естественное право созвучно драмам и «Дон Кихоту» Мигеля Сервантеса (1547-1616), Шекспиру, Джону Мильтону и канонической версии Библии в переводе Кинга Джеймса, сформировавшим официальную философию, отраженную в первоначальном замысле конституционного права США.
[«] В течение XVII, XVIII и XIX столетий существовало тесное взаимодействие французских иезуитов и ведущих банковских семей франкоязычной Швейцарии, служившей континентальным центром для якобистской фракции в Британии, а также кругов, близких к Британской Ост-Индийской компании. Опубликованная корреспонденция Вольтера (1694-1778) является прекрасным источником первичных сведений об обширности этой сети во время путешествия Юма во Францию и позже. Философия Юма развивалась под этим прямым влиянием во Франции и Швейцарии, точно так же, как и работы Смита по политической экономии в большой степени зависели от обучения в тех же кругах, где обучался Юм.
[«] Второе издание этой работы. Именно работа Юма побудила Иммануила Канта (1724-1804) к написанию «Критики чистого разума» (1781) и «Критики практического разума» (1788). Кант, как свидетельствуют его нападки на Лейбница и защита Ньютона на протяжении 60-х годов, в значительной мере склонялся к британской и швейцарской версии эмпиризма и романтизма (см. например, его работу 1764 г. «Исследование своеобразия фундаментальных принципов естественной теологии и морали»). Однако безнравственность юмовской доктрины миропонимания превышала тот предел, который мог бы вынести Кант. См. предисловие к изданию 1781 г. «Критики чистого разума» по вопросу «философского безразличия», а также «Пролегомены» (1783), относительно общей реакции Канта на работы Юма. Анти-лейбницевская сторона Канта видна в его «Вещи в себе» и относящихся к ней проблемах, что со всей неприглядностью видно в его «Критике способности суждения» (1790) и комментариях по вопросам эстетики.
[«] За исключением добавленных подчеркиваний, этот отрывок взят из цитаты в книге Ларуша и Голдмана «Ужасная правда о Милтоне Фридмане», стр.107. Эта книга – единственный доступный источник по истории развития современного монетаризма».
[«] «История Британской Индии», в 3 томах (1817) Поведение Милля во время его службы в качестве чиновника Ост-Индийской компании согласовывалось с учением Мальтуса и Рикардо, что показано в его работе «Элементы политической экономии» (1821). С 1821 по 1836 годы Джеймс Милль был главным архитектором британского управления Индией, и, следовательно, совершенно ясно, что он был основным автором злодеяний, совершенных в соответствии со строгим применением норм британского либерализма.
[«] Давид Уркхарт, чье влияние Маркс признавал в различных посланиях, был связан с Британским Музеем именно в тот период, когда в его основные секретные разведфункции входила координация британской деятельности внутри организации Джузеппе Мадзини «Молодая Европа» в соответствии с политическими указаниями, исходившими в основном от лорда Пальмерстона. Фактически он был непосредственным куратором Карла Маркса в течение поч ти всех 50-х и начала 60-х годов. Этот факт согласуется с тем, что сам Маркс был протеже Мадзини. (Именно Мадзини лично созвал Лондонскую встречу с целью основания Международной Ассоциации рабочих, на которую и был приглашен Маркс. А когда было принято решение (пр. 1869 г.) о том, что Маркса пора отправить на свалку, именно «Молодая Европа» Мадзини провела операцию для достижения желаемого результата.) Британский Музей всплывает также при изучении преследования Маркса и его дочери этим мошенником доктором Эдвардом Эвелингом, любовником теософистки Анны Безан, бывшего, кроме того, источником ложных слухов о том, что Маркс посвятил первый том «Капитала» Чарльзу Дарвину. Эвелинг на самом деле предлагал Марксу подобное посвящение, но Маркс всегда от него отказывался. Энгельс, который защищал Эвелинга, когда тот был пойман с поличным при попытке мошенничества, был, несомненно, более симпатичен хаксли-дарвиновским кругам, чем Маркс.
[«] 1791 г. «Паноптикум» являлся проектом тюрьмы рабского труда, которым бы особенно восхищалась выродившаяся аристократия Спарты времен Ликурга. Гитлеровские нацисты, считавшие себя наследниками Спарты Ликурга, исполнили предложения Бентама в виде концлагерей рабского труда. Лозунг укрепленный над входом в нацистские концлагеря, гласивший «Труд освобождает», – явился использованием слов, полностью совпадающим со взглядом британского либерализма на то, чтобы «нежелательным классам" было позволено пользоваться лишь определенной «свободой».
[«] Королю Филиппу Македонскому, в письмах с острова Родоса, предлагался союз с Персидской империей и обещалось царствование над «западным отделом Персидской империи», при условии, что он будет управлять внутренними делами этого «отдела» в соответствии с тем, что в письмах называется «персидской моделью» или «олигархической моделью». «Никомахова этика» и «Политика» Аристотеля являются наиболее детально разработанными образцами олигархических принципов этой разновидности. В античной Греции олигархические модели существовали в Спарте времен Ликурга, Фивах времен Кадма и в культовых храмах Аполлона (Горуса, Люцифера и др.) в Дельфах и на Делосе. Более общие исторические примеры – это те олигархические империи, о которых говорится в основном тексте.
[«] Ключевой фигурой был Уильям Петти, второй граф Шелбурна, «лорд Шелбурн». Шелтурн, хозяин как Адама Смита (с 1763 г.), так и Иеремии Бентама, был ведущей политической фигурой интересов, представленных Ост-Индийской компанией и Баринг Бразерс банком, а также закулисным руководителем правительства Уильяма Пита Младшего. Аарон Бурр, которому едва удалось избежать обвинений в государственной измене во время (и несколькими годами позже) американской революции, был агентом окружения лорда Шелбурна, что проявилось во время основания Бурром Манхеттенского банка, являвшегося лишь фасадом Баринг Бразерс банка. Именно влиятельные семьи, связанные с Бурром участием в различных изменнических сговорах, ввели учение Адама Смита в политическую экономию США. См. Энтон Чейткин «Государственная измена в Америке», 1984.
[«] Вероятно, 1285-1349. Самым известным современным распространителем взглядов Оккама был австрийский иррационалист Эрнст Мах (1838-1916), известный в науке по его оскорбительным нападкам на Макса Планка (1858-1947) и оказавший некоторое влияние на Альберта Эйнштейна (1879-1955). Среди наиболее известных из побочных продуктов влияния Маха была доктрина психоанализа Зигмунда Фрейда (1856-1939), в особенности его так называемая метапсихология.
[«] В добавление к книге Ларуша и Голдмана, цитированной выше, история развития доктрины предельной полезности прослеживается в книге Кэрол Уайт «Заговор нового средневековья», Нью-Йорк, 1980.
Знаете ли Вы, что релятивизм (СТО и ОТО) не является истинной наукой? - Истинная наука обязательно опирается на причинность и законы природы, данные нам в физических явлениях (фактах). В отличие от этого СТО и ОТО построены на аксиоматических постулатах, то есть принципиально недоказуемых догматах, в которые обязаны верить последователи этих учений. То есть релятивизм есть форма религии, культа, раздуваемого политической машиной мифического авторитета Эйнштейна и верных его последователей, возводимых в ранг святых от релятивистской физики. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
