Профессиональный научный форум физиков посвященый проблемам физики эфира, астрофизике, геофизике, климатологии, экологии, прогнозу землетрясений, проблемам развития физической науки в современном обществе
Мой комментарий: Примат власти над собственностью, характерный для сегодняшней России, показывает, что это страна феодального уклада, ибо главный признак феодализма - это примат власти, а не примат денег, что характерно для капитализма. Термин Фурсова "контролеры" имеет старндартную, общепринятую форму - бюрократия. "приказчики" - это класс лакеев, для которых во все времена родина была там, где тепло.
Отредактировано: 09.10.2019 в 06:58:29
--------- Истинное знание есть знание причин - Френсис Бэкон
ЕГЭ/ЕНТ И БОЛОНСКАЯ СИСТЕМА - ДИВЕРСИИ ПРОТИВ ОБРАЗОВАНИЯ Андрей Фурсов: Признаки того, что Россия подписала Канцлер-акт
А.И. Фурсов:"Система ценностей определяется понятийным аппаратом. Навязывание понятий позволяет разрушить вашу систему ценностей и сделать вас подчиненной частью чужой системы. Как только мы заговорили на чужом языке - мы уже проиграли."
--------- Истинное знание есть знание причин - Френсис Бэкон
Андрей Фурсов: Прелесть настоящего исторического момента
11:59
Секрет экономического чуда Японии и ФРГ после II мировой войны - в глупости Хрущева и предательства руководства КПСС Мой комментарий: Трудно разделить восхищение А.И.Фурсова западной элитой. Скорее о ней можно сказать словами В.Высоцкого: "А кроме мордобитиев - никаких чудес!". Сам А.И. это подтверждает: "Их изучающий взгляд на нашу страну: один выстрел - один труп." Ком.девиз "отречёмся от старого мира" в истории многострадальной России определяется тем, что "отречение", а на самом деле "зачистку" вели внедренные в российскую элиту инородцы: варяг князь Владимир, голладский еврей лже-Петр, засланная еврейская команда коммунистов-троцкистов: Ленина, Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Каменева, Володарского..., сегодняшние евреи-олигархи, для которых русский народ был расходным топливом в политической топке. Совершенно согласен с Андреем Ильичом, что кроме риска сегодня у русского народа не остается шансов на выживание. Проблема в "могучей кучке" русских героев, способных реализовать этот единственный шанс. Есть ли они?
Отредактировано: 09.10.2019 в 07:07:44
--------- Истинное знание есть знание причин - Френсис Бэкон
Андрей Фурсов: Почему Британия упустила свою самую большую добычу в истории?
00:27 Теневой организатор первой мировой 01:25 Кто обеспечил синхронную бурю внутри и снаружи империи 04:01 План Марбург 04:37 Почему США зарубили февральскую революцию 07:30 Были ли Троцкий и Ленин агентами глобалистов? 08:37 Отличие интересов крупных и мелких глобальных хищников 12:33 Почему глобальные структуры не могут быть не тайными?
Революции как инвазии. Внедрение направляемыми ростовщичеством иностранными спецслужбами агентов инвазивного разрушения русской госудаственности: Льва Троцкого (Лейбы Бронштейна), Парвуса, Вл.Ленина (Ульянова), Володарского (Гольдштейна) и прочих. Георгий Кнупфер в работе "Борьба за мировую власть: революция и контрреволюция" писал: "С развитием ростовщичества и создающего деньги (money creating) капитализма набрала силу новая форма власти, протагонисты которой не имели подлинных связей с нациями, над которыми они полностью господствовали. Методы и политика этой власти хранились в секрете, её интересы и цели не имели ничего общего с интересами их наций, а в реальности противоречили им. (Таким образом. – А. Ф.) возникла чисто паразитическая власть, интернациональная по форме и по духу – и потому, что её совершенно не интересовала судьба её подданных, и потому, что её деятельность (operation) была естественно интернациональной, а её главные адепты часто и вовсе были иной национальности (евреи и криптоевреи), чем население, среди которого они действовали. Эта форма власти не имела никаких органических связей или общих интересов с теми, кем она правит. В этом плане она полностью отлична от предыдущих форм власти, какой бы ни была их юридическая основа. Номинально капитализм сохранил государственное управление старого типа, хотя в реальности те, кто теоретически правил государством, оказались подчинены ростовщикам и теперь являются не более чем фасадом, полностью контролируемым с помощью финансов"[8]. А далее Кнупфер фиксирует очень важную вещь: поскольку именно капитализм создаёт, порождает социализм и коммунизм (коммунизм как организованное движение и как социально-экономическая система действительно возможен только при капитализме – как "негативный капитализм", как "капитализм со знаком минус" (подр. см.: Фурсов А. И. Колокола Истории. М., 1996, с. 14–74), последние выступают как такая же интернациональная надстройка над нациями-государствами, как и финансовый капитал, и интересы этой "антинадстройки" во многом противоречат интересам наций, их населения, на которое коммунизм, как и капитализм, обрушивается с помощью революций – буржуазных и коммунистических. К сказанному Кнупфером необходимо добавить следующее. Разумеется, социализм/коммунизм как движение и система возникает как антагонист капсистемы. Но оформляется он прежде всего на международном уровне, а не на уровне национально-государственном; поле его деятельности, масштаб, важнейшие характеристики – такие же, как у международного капитала, которому он противостоит, с которым борется (причём сама эта борьба расчищает поле для будущего существования – и будущих битв). Но не только борется, имеет место и сотрудничество – косвенное, наведённое, а иногда и прямое. "В истории существуют достаточно короткие периоды, когда будущие противники вынуждены работать сообща исключительно ради создания прочных долговременных основ глобального конфликта, который определит мировой баланс. Сейчас именно такой период, и поэтому плодотворное сотрудничество радикального исламиста с не менее радикальным глобалистом вполне объяснимо", – пишет С. Горяинов об эпохе рубежа XX–XXI вв.[9] На рубеже XIX–XX вв. такими будущими противниками, одновременно боровшимися друг против друга и совместно – с империями XIX в., – были мировой социализм/коммунизм и мировой же фининтерн. Их связывал принцип единства и борьбы противоположностей. Это единство среднесрочных интересов проявилось и в закулисном механизме русской революции 1905–1907 гг., и в ещё большей степени – обеих революций 1917 г., когда международный капитал действовал рука об руку с социалистами, сначала с умеренными, а потом – с крайне левыми. Я уже не говорю о контактах 1960–1970-х годов между советским и американским руководством, в которых отражалось стремление не только тайно договориться верхушкам двух стран, но и создать некую наднациональную координационную структуру поверх системных барьеров. Внешним проявлением такого стремления было, в частности, создание Международного института прикладного системного анализа в Вене как некой ширмы, как акции прикрытия основной операции. В конечном счёте, эта операция обернулась против советского руководства, оно попало в западню и проиграло, а сами контакты из поначалу равноправных отношений превратились в отношения международных хозяев и русских приказчиков (à la комиссия "Гор – Черномырдин"). Но это отдельная тема. Здесь нам важно зафиксировать следующее: природа и логика развития капитализма ведут к тому, что, во-первых, возникает международный слой, интересы которого в основном не совпадают с национально-государственными, а потому требуют особого, преимущественно тайного организационного оформления; во-вторых, возникает международное социалистическое/коммунистическое движение, интересы которого в основном тоже не совпадают с национально-государственными, – и потому что цели и задачи движения носят мировой характер, и потому что движение это противостоит легальной власти, что, в свою очередь, становится двойной причиной превращения как международных, так и страновых оргформ коммунизма в К-структуры; в-третьих, у действующих на одном – наднациональном – поле двух кластеров К-структур, двух заговоров – международно-капиталистического и международно-коммунистического, несмотря на теоретический долгосрочный антагонизм, нередко совпадают среднесрочные интересы – особенно по линии объектов борьбы. В результате между ними возникает сверхтайное взаимодействие, формы которого могут носить сетевой, косвенный, а иногда и непосредственный характер (финансирование, дипломатическая помощь, информационная война и т. п.). Перед нами сверхзаговор, тайны которого охраняются особо тщательно обеими сторонами, а попытки прояснить ситуацию отметаются представителями обеих сторон как клевета, дешёвая конспирология и т. п. В результате, например, многие до сих пор считают, что "демократический Запад" – страны Антанты – активно помогали белым в их борьбе против большевиков, а саму эту "помощь" квалифицируют как интервенцию и чуть ли не главную причину гражданской войны (так, кстати, изображало этот процесс большевистское руководство Советской России). Цель интернационал-коммунистов – слом системы, революция, земшарная республика во главе с коммунистической контрэлитой, иными словами – новая система. Цель интернационал-капиталистов, фининтерна – мировая капиталистическая система без империй и с максимально ослабленным нацией-государством, т. е. иная, новая структура капиталистической же системы. В период социальных кризисов (снижение уровня мировой прибыли par excellence) объект борьбы у интернационалистов был один и тот же, но в разной ипостаси: коммунисты боролись против него как против системы, а капиталисты – только как против структуры, на смену которой они готовили новую структуру той же системы. В этой борьбе коммунисты пытались использовать фининтерн как антисистемный ледокол международного уровня (впрочем, конкретные результаты редко всерьёз выходили за национально-государственные рамки), тогда как интернационал-капиталисты использовали социалистическое движение для структурной перестройки, для "перезагрузки матрицы" в духе фильма "Матрица-2". Противостоять двуручному – системно-антисистемному – мечу, двойному – финансово-политическому – удару было очень трудно. Крушение империй в два первые десятилетия XX в. свидетельствует об этом со всей очевидностью. Надо ли говорить, что интернациональные верхушки – капиталистическая и коммунистическая – должны были развивать свою совместную или, по крайней мере, параллельную деятельность в качестве сверхтайного заговора – тем более сверхтайного, что в своей пропаганде те и другие призывали, во-первых, к открытой и честной публичной политике, во-вторых, к непримиримой, не на жизнь, а на смерть борьбе друг с другом. Но вернёмся к буржуазному государству-нации и его "публичным и рациональным" институтам, якобы работающим на общенациональное благо. Итак, прозрачно-рациональные условия и институты крайне затрудняют нормальное функционирование капсистемы, мирового рынка буржуазного государства, накопление капитала в целом. Последнее, по крайней мере в определённые периоды, вообще требует подъёма антисистемных сил, которые надо растить и готовить, – естественно, К-структурным образом. Я уже не говорю о том, что национально-государственные институты объективно демондиализируют буржуазию, ослабляют её мировой политический потенциал. Поэтому с самого начала существования капсистиемы рядом с её "материей" – публичными формами власти, управления экономикой, обществом и информпотоками – возникла и развивалась "антиматерия" или, если угодно, "тёмная материя" – К-структуры, "закулиса"; рядом с "миром" государства и партий – "антимир" закрытых и тайных обществ (клубов "мировой элиты"), как системных, так и антисистемных, отражавших, причём в скоростном варианте, нарастающую сложность мирового уровня и таким образом на шаг опережавших "открытые" структуры, а потому получавших возможность управлять ими или, по крайней мере, направлять их деятельность. Собственно, говорить нужно не о двух мирах, а об одном, у которого две стороны – открытая и теневая, причём, несмотря на некоторые характеристики игры с нулевой суммой, вторая постоянно теснит первую (в этом плане у конспирологии – большое будущее; это наука будущего и о будущем – к сожалению). Теневая сторона уравновешивает видимую сторону в интересах интернационального (сегодня – глобального) меньшинства; если она и не превращает демократию, разделение властей, гражданское общество и т. д., и т. п. на Западе полностью в фикцию, то, по крайней мере, серьёзно подрывает и ослабляет их, выхолащивает их содержание до такой степени, что хозяева капсистемы с минимумом помех реализуют свои интересы и свою социальную суть в качестве агентов мирового накопления капитала. Демократия становится уделом избранных – плутократии[10]. Особенно насущной эта задача стала после Второй мировой войны – в условиях массового общества, подъёма среднего класса, триумфа нации-государства в форме welfare state и противостояния Запада Советскому Союзу. Заговор снимает противоречие между мировым и государственным уровнями системного бытия буржуазии в пользу первого. Сегодня, в условиях глобализации это происходит почти автоматически. В этом плане глобализация, снимающая противоречие "мировой – государственный", делающая его иррелевантным, сама может рассматриваться как заговор глобального масштаба – только без мистики, демонизации и дешёвой конспирологии, но это отдельная тема. Здесь я ограничусь только одним – указанием на прямо пропорциональную связь между развитием государства и приобретением им всё более публичных и общенациональных характеристик, с одной стороны, и ростом мощи и значения конспиративного, тайного аспекта функционирования политической системы, смещения реальной власти в "теневую" зону, а следовательно, деполитизации самой политической власти – с другой. Наиболее развитой, полноценной формой развития государства (state) является нация-государство. По сути – это пик в развитии государственности с точки зрения его формальной рационализации и максимума включения населения в государство в качестве граждан. В то же время именно нация-государство, как считает П. Бурдье, обладает в наибольшей по сравнению с другими формами государства качествами фиктивного субъекта. Речь, таким образом, идёт о фиктивности многих продекларированных качеств нации-государства как публично-правового и общенационального института. Реальным субъектом в нации-государстве являются, по мнению французского социолога, не нация и не государство, а группы индивидов, реализующие свои групповые и корпоративные интересы под видом государственных или под покровом государственной тайны. Как показывает Бурдье, есть целый ряд профессиональных и социальных групп, которые заинтересованы в продвижении фикции государства как единого коллективного тела, или, как сказал бы Т. Гоббс, "искусственного человека". Я бы сказал, что на самом деле "искусственный человек" – это в значительной степени фиктивный Гулливер, внутри которого снуют и действуют реальные лилипуты, представляющие свои мелкие делишки как свершения Гулливера, как общее, национальное благо. Во Франции Бурдье считает такой группой сообщество юристов, их корпорации, чему в немалой степени способствовала централизация судов в этой стране. Ещё одна группа – учёные, прежде всего в области политических, социальных и гуманитарных наук. "Появление "государственной знати" во Франции, вероятно, совпало с появлением академических степеней и званий, позволявших их обладателям представлять себя в качестве объективных экспертов, образцов "незаинтересованной преданности общим интересам". В целом, юристы "были заинтересованы в придании универсальной формы выражению их частного интереса", в создании теории государственной службы и общественного порядка, в отделении государственных интересов от интересов династии, от "королевского дома", в изобретении Res publica, а затем и республики как высшей по отношению к агентам инстанции, даже если речь шла о короле, являвшемся временным её воплощением"[11]. С точки зрения наших размышлений очень важен вывод Бурдье о том, что сама формализация-рационализация государства, превращение его в абстрактный принцип, отделённый от персонификаторов, есть не только объективный процесс эволюции государства как целостности, но и результат сознательной деятельности заинтересованных экономических, социально-политических и профессиональных групп, которые, подталкивая этот процесс, используют его "целостные" материальные и идеологические результаты в своих групповых и корпоративных интересах, как орудие в социальной борьбе. Одновременное возникновение нации-государства и феномена идеологии, т. е. такого светского рационального знания, цель которого – представить частные интересы[12]в качестве общих, не случайно. Это две стороны одной медали. Если сформулировать тезисы Бурдье другим языком, то юристы и "академики", по крайней мере, та их часть, что включена в истеблишмент или обслуживает его, выступают в качестве персонификаторов социально-политического заговора. Однако на самом деле этот conspiratio вторичен, носит функциональный характер, и Бурдье должен был бы зафиксировать это. Первичный заговор – это те, в чьих руках власть и богатство, кто оплачивает функционирование в своих интересах корпораций юристов, академиков и др. В любом случае перед нами теневой мир, теневая иерархия разных уровней, "обратная сторона" нации-государства, которая и является реальной; фасад лишь оказывается более или менее фикцией – холстом с нарисованным на нём очагом, за которым скрывается потайная дверца. А ключ к ней и должен раздобыть конспиролог, похитив его у карабасов-барабасов капсистемы и обслуживающих их дуремаров, лис-алис и котов-базилио интеллектуально-идеологического труда. В теневом мире граница между обычным функционированием К-структур и теневым функционированием формальных и открытых структур стирается. Показательно, что именно с возникновением нации-государства, т. е. той формы, с которой государство в максимальной степени превращается в функцию капитала[13], в "комитет, управляющий общими делами буржуазии" (К. Маркс, Ф. Энгельс)[14], теневой, внеполитический, надгосударственный аспект функционирования власти обретает свой завершённый вид, что создаёт условия для перемены мест хозяина и тени, т. е. реального выхода на первые роли различных К-структур. К-структуры XX в. – это, прежде всего (хотя и не только), ответ накопителей капитала на мировом уровне нации-государству, гражданскому обществу и всеобщему избирательному праву на уровне государственном. Чем более прозрачны (внешне) действия государства, чем более оно ограничено в своей открытой деятельности, тем шире закрытая, теневая, серая зона действий государства; чем больше у последнего тайных функциональных органов, тем последние автономнее – вплоть до создания своей экономики (чаще всего "на паях" с криминалом), до ведения своей внешней политики. Тень, как уже говорилось, начинает подчинять своего хозяина, а глобализация создаёт хорошие условия для этого. Чем больше достижений открытости на национальном уровне, тем больше контрусилий на теневом, причём главным образом мировом уровне – закон сохранения вещества, энергии (и, добавлю я, информации) в социосфере. Но вот что интересно: современная (modern) наука об обществе сконструирована так, что "видит" и изучает только видимую сторону, "материю", "мир", – для этого у неё есть триада "экономика, социология, политическая наука". А для теневой "зоны" и о ней, для К-структур, "тёмной материи", "антимира", т. е. для зоны, где принимаются главные решения, где происходит реальное управление обществом, психоисторией в различных её информпотоках, науки нет. Парадокс: не искажая или почти не искажая реальность сами по себе, дисциплины триады фактом своей монополизации изучения общества автоматически искажают картину мира, исключая из него как минимум половину, уравновешивающую своим скрытым удельным весом историческое значение массовых процессов и нередко направляющую их (что не исключает довольно частых поражений конспироструктур, особенно в кратко – и среднесрочной перспективе: интернационал-социалистическая революция в России и то, что за ней последовало; Веймарская республика и то, что за ней последовало). То, что конспирология не оформилась институционально, а остаётся занятием отдельных лиц, часто любителей (в научной среде конспирология, как правило, – некомильфо), не случайно: современная наука об обществе выстроена под интересы накопителей капитала, которые строго хранят свои секреты, главный механизм функционирования своей системы. Ergo: настоящая конспирология по своей сути – не просто одна из социальных дисциплин среди социологии и прочего, она рядо – и равноположенное им эпистемологическое поле, со своим внутренним членением, со своими особыми методами обработки информации и исследования, со своей высшей математикой. Она – поле и средство социальной борьбы в научной сфере, а К-структуры – лишь один из её объектов. Если говорить о последних, то, как правило, модификация старых или формирование новых К-структур происходили в канун, во время и сразу после крупных войн. Можно сказать, что заговор был конкретной формой подготовки войн – не в том смысле, что собралась кучка поджигателей-плохишей, запалила бикфордов шнур и – "то-то сейчас грохнет". Заговорщики и поджигатели – это нечто более серьёзное. Заговор был системой выявления, артикуляции и представления тайным образом определённых интересов, как правило, наднационального уровня, и лучшим средством реализации этого процесса были различные закрытые или просто тайные структуры и их агенты. Причём многие структуры подобного рода создавались на самом высоком уровне. В качестве примера рассмотрим группу Родса, историю которой великолепно описал американский историк К. Куигли (1910–1977) в работе "Англо-американский истеблишмент" (1981 г.). Об этом историке и его работах следует сказать несколько слов. К. Куигли начинал с безобидной темы общей и сравнительной эволюции цивилизаций. Однако затем он обратился к современности. В 1966 г. он публикует огромный, на более чем 1300 страниц труд – "Трагедия и мечта. История мира в наше время"[15]. "Наше время" – отрезок между 1895 и 1950 гг. В своей книге Куигли, которого Р. Крог, декан Школы иностранных дел Джорджтаунского университета назвал "одним из последних макроисториков, который проследил развитие цивилизации с приводящей в благоговение тщательностью", анализирует мировую политику и экономику, две мировые войны, судьбы великих держав. Седьмая глава "Трагедии и мечты" называется "Финансы, торговая политика и деловая активность в 1897–1947 гг.". В ней помимо экономики была довольно подробно описана тайная деятельность финансового капитала (и его К-структур) по организации кризисов и войн, по тайному управлению миром в своих интересах. "У сил финансового капитала был далеко идущий (план) – создание не менее чем мировой системы финансового контроля, который находится в частных руках, способных (благодаря этому) господствовать над политической системой каждой страны и мира в целом", – писал Куигли. Сквозь его книгу проходит тема заговора, conspiratio финансового капитала как одного из главных субъектов (если не главного субъекта) мировой системы XX в. Когда информация об этой "красной нити" работы Куигли получила широкое распространение, книга как-то подозрительно быстро стала исчезать из магазинов и очень долго – почти 40 лет – не переиздавалась. Только в самом конце XX в. вышло переиздание "Трагедии и мечты" – думаю, в значительной степени из-за хвалебных отзывов на книгу президента Клинтона, преподавателем которого в Джорджтаунском университете был Куигли. Через пятнадцать лет после "Трагедии и мечты" Куигли публикует своё третье крупное исследование – "Англо-американский истеблишмент". Это добротное, я бы даже сказал, дотошное исследование, в центре которого – тайное (неформальное) общество, созданное Родсом, и выросшая из него и приобретшая автономию группа Милнера – типичные К-структуры. То есть Куигли конкретизировал одну из линий исследования "Трагедия и мечта". Книга Куигли об англо-американском истеблишменте (главным образом – всё же об английском) – это дотошное исследование карьер членов общества/группы Родса, а затем Милнера, их влияние на политическую жизнь Великобритании и Британской империи. Вместе с шелестом страниц перед нами бегут имена, даты, события, названия учреждений, журналов, газет и опять имена. По сути, работа Куигли – это путеводитель по тайным пружинам и явным рычагам британской политики первой половины XX в. как мировой тайной политики. В отличие от многих К-структур таковые Родса и Милнера не так известны, и потому именно их я выбрал в качестве примера, воспользовавшись исследованием Куигли. VI В феврале 1891 г. в Лондоне было создано тайное общество, существование которого К. Куигли считает "одним из важнейших исторических фактов XX в.". Отцами-основателями тайной структуры стали три влиятельнейшие фигуры британской общественно-политической жизни: Сесил Родс, основатель и совладелец алмазодобывающей корпорации "Де Бирс" и других горнопромышленных монополий в Южной Африке; Уильям С. Стэд – самый известный и сенсационный журналист того времени (в 1912 г. погиб во время крушения "Титаника"); и Реджиналд Бэлиол Бретт (впоследствии – лорд Эшер), друг и доверенное лицо королевы Виктории, а позднее – ближайший советник Эдуарда VII и Георга V. В разное время группа называлась по-разному ("Тайное общество Сесила Родса", "Детский сад Милнера", "Группа Круглого стола", "Группа The Times", "Группа Чатам-хауса", "Группа Олл-Соулз". Главная цель, однако, оставалась неизменной: укрепление Британской империи в условиях утраты Великобританией гегемонии. Эта цель была сформулирована уже в первом завещании Родса в 1877 г. (само общество упомянуто в пяти завещаниях из семи): "Распространение британского правления в мире, совершенствование системы эмиграции из Соединённого Королевства и колонизации британскими подданными всех земель, где средства к существованию можно приобрести энергией, трудом и предприимчивостью… в конечном счёте возврат Соединённых Штатов Америки как составной части Британской империи, консолидация всей империи, введение системы колониального представительства в имперском парламенте, что может способствовать сплочению разъединённых членов империи, и, наконец, основание такой великой державы, которая сделает войны невозможными и будет содействовать лучшим интересам человечества"[16]. В качестве модели организации и функционирования тайного общества Родс избрал иезуитов. В двух его последних завещаниях общество не упомянуто: будучи уже весьма известным, Родс не хотел привлекать к нему внимание. Члены группы, в которой выделялись два круга – внутренний ("Общество избранных") и внешний ("Ассоциация помощников"), – были активны в сферах политики, журналистики, науки и образования. Стратегия общества (группы) была проста: во-первых, привлечение на свою сторону людей со способностями и положением и привязывание их к блоку посредством либо брачных уз, либо чувства благодарности за продвижение по службе и титулы; во-вторых, влияние с помощью привлечённых на государственную политику, главным образом путём занятия членами группы высоких постов, которые максимально защищены от влияния общественности, а иногда по своей сути просто скрыты от неё. Тайное общество было саморазвивающейся, "ветвящейся" системой. Так, внутри группы Родса со временем выросла группа Милнера, ставшая после 1916 г. его реальным центром. Главными целями Милнера (он почерпнул их из идей А. Аж. Тойнби – дяди и тёзки знаменитого философа истории) были следующие: расширение и интеграция империи и развитие благосостояния общества необходимы, чтобы продолжал существовать британский образ жизни; последний является инструментом, который раскрывает все лучшие и высшие способности человечества[17]. Значение тайной групповой принадлежности для "явной" британской политики было таково, что, хотя между базовым обществом Родса и группой Милнера не было непримиримых противоречий, раскол консервативной партии после 1923 г. в целом прошёл по границе между "командами" Милнера и покойного Родса. О том, каково было реальное влияние общества на политическую жизнь Британии, Британской империи и мира, красноречиво свидетельствуют несколько примеров – речь пойдёт о членах "внутреннего круга" общества, как сказал бы Дж. Оруэлл, его "внутренней партии", их карьере и уровне влияния. Исходно в "Обществе избранных" было шесть человек – Родс, лорд Ротшильд, Джонстон, Стэд, Бретт и Милнер. Ротшильд был в основном равнодушен к деятельности организации и мало участвовал в ней. Сэр Гарри Джонстон был исследователем и администратором Африки, заложившим основы британских претензий на Ньясаленд, Кению и Уганду. После 1894 г. он перестал быть активным членом общества, отказавшись сотрудничать с Родсом в организации нападения на португальцев в Маникаленде. Во время второй Англо-бурской войны (1899–1902) от общества отошёл и Стэд, будучи противником этой войны. Весьма важной фигурой был Бретт (с 1899 г. виконт Эшер) – один из наименее известных и в то же время, что показательно и символично, один из самых влиятельных людей в британской политике первой половины XX в. В разное время он занимал посты управляющего Виндзорского замка (1901–1930), постоянного члена комитета имперской обороны (1905–1930), главного британского члена Временной смешанной комиссии по разоружению Лиги Наций (1922–1923). Наилучшее представление о значимости этой фигуры дают должности, которые он отказался занять: постоянный заместитель министра колоний, губернатор Капской колонии, военный министр, директор The Times, вице-король Индии. Эшер предпочитал оставаться за кулисами, а его тайная деятельность была настолько значимой, что занятие любого государственного поста уменьшило бы его власть, – вот оно, реальное значение К-структур. С 1895 до 1920-х годов Эшер был, вероятно, важнейшим политическим советником трёх британских монархов – Виктории (1837–1901), Эдуарда VII (1901–1910) и Георга V (1910–1936). В 1890-е годы во внутреннее ядро общества Родса были приняты ещё несколько человек, среди них, возможно, тесно сотрудничавшие с Родсом Эйб Бэйли (1864–1940) и Алфред Бейт (1853–1906). Первый был крупнейшим землевладельцем Родезии, крупным собственником рудников в Трансваале и главным спонсором группы Милнера до 1925 г. (после 1925 г. им стал лорд Астор). Бейт был гениальным предпринимателем и вёл все дела Родса. В 1897 г. Милнер благодаря Родсу, Бретту и Стэду был назначен верховным комиссаром Южной Африки. На этом посту он сформировал группу помощников, известную как "Детский сад Милнера". Её наиболее выдающимися членами стали Роберт Генри Брэнд (позднее лорд Брэнд), Филип Керр (позднее лорд Лотиан), Лайонел Кёртис, Джеффри Доусон и др. Брэнд был секретарём Межколониального совета Трансвааля и Колонии Оранжевой реки, секретарём делегации Трансвааля на Южноафриканском национальном съезде (1908–1909). После 1910 г. Брэнд считался экономистом группы Милнера, стал партнёром и управляющим директором фирмы "Братья Лазары и К°", директором "Ллойдз бэнк" и The Times (до 1944 и 1945 гг. соответственно). После Первой мировой войны Брэнд был важной фигурой в международных финансах. Уже на Парижской мирной конференции он был финансовым советником председателя Высшего экономического совета лорда Р. Сесила, а в 1923 г. – членом экспертной комиссии по стабилизации немецкой марки (эта комиссия проложила дорогу плану Дауэса). Керр (внук 14-го герцога Норфолка) начинал помощником Брэнда в Южной Африке. В 1910-е годы он занимал пост секретаря "группы Круглого стола" в Лондоне, редактора The Round Table (1910–1916), секретаря Ллойд Джорджа (1916–1922) и секретаря Фонда Родса (Rhodes Trust). В 1930 г. стал 11-м маркизом Лотианом, после чего занимал ряд постов в правительстве, в частности парламентского заместителя министра по делам Индии (1931–1932) и посла в США (1939–1940). Кёртиса один из членов группы охарактеризовал как её "первоисточник". Кёртис был одним из главных архитекторов Британского Содружества Наций. Степень его влияния огромна: "То, что, по мнению Кёртиса, следует сделать с Британской империей, поколением позже происходит"[18]. Например, ещё в 1911 г. Кёртис выразил мнение, что название "Британская империя" надо заменить на "Содружество Наций", – в 1948 г. это и было сделано. Около 1911 г. Кёртис высказалсяза предоставление Индии полного самоуправления, как только позволят обстоятельства; в 1947 г. это было сделано. Доусон (1874–1944) был ближайшим другом Милнера и его личным секретарём (1901–1905), редактором The Times (1912–1919, 1922–1941). В последнем качестве он был одной из самых влиятельных фигур в Великобритании. В частности, он сыграл огромную роль в делах Индии и политике умиротворения. Значительными фигурами группы Милнера, хотя они не входили в "Детский сад", были Леопольд Эмери (1873–1955), Эдуард Григг (с 1945 г. лорд Олтринчем) (1879–1955), Г. А. Л. Фишер (1865–1940) и Эдуард Вуд (позднее лорд Ирвин и лорд Галифакс) (1881–1959). Все они занимали важные посты в империи и играли значительную роль в интеллектуальной жизни. Особенно следует выделить Фишера – одного из основателей "Детского сада". Он занимал такие посты, как член Королевской комиссии по общественным работам в Индии (1912–1915), председатель совета по образованию (1916–1922) и управляющий Би-би-си (1935–1939); его перу принадлежит трёхтомная "История Европы" (1935–1936), "Международный эксперимент" (о Лиге Наций, 1921 г.), "Общее благо" (о гражданском долге, 1924 г.). Именно Фишер (вместе с лордом Гошеном) обеспечил доступ группы в Колледж всех душ – используя дружбу с его ректором (1881–1914) сэром Уильямом Энсоном. Главным полигоном "Детского сада" была Южная Африка. Здесь он достиг в миниатюре того, что позднее стремился осуществить в масштабах всей империи. Главной целью Родса и группы Милнера была имперская федерация. "Детский сад" работал над созданием общих для Южной Африки административной, судебной, образовательной и экономической систем. Шагами к федерации стали Межколониальный совет, объединивший Трансвааль и Колонию Оранжевой реки; создание единой Центральной южноафриканской железной дороги; таможенный союз. Первые два, а также администрацию Трансвааля "Детский сад" контролировал полностью. Золотые и алмазные копи Трансвааля сделали его главной экономической силой в Южной Африке, а контроль над Трансваалем дал "Детскому саду" рычаги, позволившие присоединить к союзу остальные колонии. Значительную роль в популяризации идеи Южно-Африканского Союза сыграла основанная "Детским садом" ежемесячная газета State – предшественница лондонского журнала The Round Table. Именно из группы Милнера вышел Я. X. Смэтс, позднее ставший известной и влиятельной международной фигурой – благодаря именно членству в тайном обществе. Одним из главных источников кадров для тайного общества стал Оксфорд. Почти все наиболее важные представители группы Милнера были выпускниками одного из трёх колледжей Оксфордского университета – Бейллиола, Нового колледжа или Колледжа всех душ. Все три колледжа находились под определяющим влиянием группы Милнера и, в свою очередь, доминировали в интеллектуальной жизни Оксфорда в сферах права, истории, государственных дел. Они близко подошли к административному контролю над самим университетом. Степень влияния группы Милнера демонстрирует её контроль над изданием Словаря национальных биографий. Влияние группы Милнера было велико не только в академической, но и в журналистской сфере. С 1912 г. группа контролировала газету The Times (унаследованную от блока Сесила – тот контролировал её ещё с 1884 г.). В 1912–1941 гг. (с перерывом в 1919–1922 гг.) главным редактором был Доусон, а в 1922 г. собственником газеты стала семья Асторов – членов группы. Лорд Астор был консервативным членом парламента (1910–1919), парламентским секретарём Ллойд Джорджа в 1918 г., председателем Комитета по продовольствию Лиги Наций (1936–1937) и совета КИМО (с 1935 г.). В 1920-е годы одним из важнейших инструментов общества в целом и группы Милнера в частности стал созданный и полностью контролируемый ею Королевский институт международных отношений (КИМО). Подлинным основателем института был Кёрзон, а состоялось основание на совместной конференции британских и американских экспертов в гостинице "Мажестик" в 1919 г. Штат института составили совет с председателем и двумя почётными секретарями и небольшая группа сотрудников. Среди последних наиболее значительной фигурой был А. Дж. Тойнби, племянник друга Милнера по Бейллиолу, автор знаменитого многотомника "A Study of History". КИМО организовывал дискуссии и исследовательские группы, спонсировал исследования и публиковал их результаты. Институт опубликовал "Историю мирной конференции" и издавал "Журнал" с отчётами о дискуссиях, а также ежегодный "Обзор международных дел", составляемый его служащими (прежде всего Тойнби) или членами группы Милнера. Ещё одним ежегодником был "Обзор отношений в Британском Содружестве", финансируемый с помощью гранта от нью-йоркской корпорации Карнеги. Институт создал филиалы в доминионах и даже распространил своё влияние на страны вне Содружества – с помощью Организации интеллектуального сотрудничества Лиги Наций. Со времени чехословацкого кризиса сентября 1938 г. КИМО стал неофициальным консультантом министерства иностранных дел, а с началом Второй мировой войны официально превратился в его исследовательское отделение. "Когда выясняется связь влияния, которым пользуется Институт, с влиянием группы Милнера в других сферах – образовании, администрации, газетах и периодических изданиях, – начинает вырисовываться по-настоящему устрашающая картина. Она устрашающа, – рассуждает К. Куигли, – не потому, что власть группы Милнера использовалась в злых целях. Это не так. Напротив, в целом она использовалась с лучшими намерениями – если даже эти намерения были идеалистическими почти до академичности. Картина устрашающа, потому что такая власть, каковы бы ни были цели её применения, слишком велика, чтобы её можно было вверить любой группе… Ни одной стране, ценящей свою безопасность, не следует допускать то, чего достигла в Британии группа Милнера: небольшая группа людей не должна быть в состоянии располагать такой властью в управлении и политике; она не должна получать почти полный контроль над публикацией документов, относящихся к их деятельности; она не должна оказывать столь сильное влияние на каналы информации, формирующие общественное мнение; она не должна столь полно монополизировать написание и преподавание истории своего периода"[19]. Велико было влияние группы в средствах массовой информации. Её рупором были газета Times и ежеквартальный журнал The Round Table (издавался с 1910 г., был задуман как средство влияния на тех, кто влияет на общественное мнение). Кроме того, группа оказывала существенное влияние на журналы Quaterly review, The Economist, Spectator. В 1915 г., после девятилетнего перерыва, группа Милнера фактически вернулась к власти, пообещав одному из лидеров правящей партии либералов Ллойд Джорджу сделать его премьер-министром, если он расколет свою партию. Ллойд Джордж принял предложение. В 1931 г. группа применит тот же приём в отношении лейбористов, но в отличие от 1916 г. отколет от партии только небольшую часть и нанесёт ей лишь временный ущерб. После смены правительства в 1916 г. Милнер стал в нём второй фигурой после Ллойд Джорджа. В целом группа доминировала над Ллойд Джорджем в 1917–1921 гг. Важнейшие решения принимались Имперским военным кабинетом, два из четырёх членов которого были члены группы Милнера (сам Милнер и Смэтс), а один – блока Сесила (Кёрзон). Однако выборы 1918 г. обозначили предел влияния группы. Ллойд Джордж понимал, что может удержаться у власти только играя на антинемецкой истерии избирателей. Группа Милнера же к этому времени уже смотрела в будущее и мыслила в категориях равновесия сил в континентальной Европе, считая необходимой скорейшую реконструкцию побеждённой Германии, чтобы противопоставить её большевизму и "французскому милитаризму". Поэтому на "выборах цвета хаки" Ллойд Джордж вышел из-под контроля группы. Эволюция Британской империи в Содружество Наций – это в очень значительной степени результат деятельности группы Милнера. Смирившись с имперским сотрудничеством как альтернативой федерации, группа начала работать в этом направлении. Именно Милнер во время Первой мировой войны создал Имперский военный кабинет, введя в британский военный кабинет представителей доминионов. Именно Милнер в бытность министром колоний инициировал подготовку "диархической" конституции для Мальты, предоставил независимость Египту, дал Кёртису задание работать по ирландской проблеме и разрешил Канаде открыть дипломатическую миссию в США. Имперские конференции 1921 и 1923 гг. проводились под контролем блока Сесила; последний вместе с группой Милнера был широко представлен и на имевшей историческое значение Имперской конференции 1926 г., результатом которой стала Декларация Бальфура о предоставлении полного самоуправления доминионам. Весьма сильное влияние группа оказала и на работу Имперской конференции 1937 г. В периоды своего наибольшего влияния на государственную политику – 1924–1929 и 1935–1939 гг. – группа серьёзно влияла и на управление Содружеством (в 1919–1940 гг. её представитель занимал пост министра колоний 12 лет, в 1925–1939 гг. пост министра по делам доминионов – 8 лет). Три неофициальные конференции по отношениям внутри Содружества (1933, 1938 и 1945 гг.) были инициированы группой и проведены под её контролем. В межвоенный период политическая власть группы Милнера неуклонно увеличивалась. В 1919–1924 гг. её представители занимали около 1/5 постов в кабинете, а в 1924–1929 и 1935–1940 гг. – около 1/3. Тем не менее, даже в 1929 г. группа Милнера располагала меньшим влиянием, чем блок Сесила, а в 1922 г. уступала по влиянию Ллойд Джорджу. Когда их мнения расходились, группа не могла навязать им свою волю, так как и блок Сесила, и Ллойд Джордж были уязвимы для давления избирателей и держав-союзников (группа Милнера, не завися от электората, могла позволить себе игнорировать их мнение). Вот почему уже с 1919 г. группа Милнера взяла курс на пересмотр мирного договора с Германией, Лиги Наций (притом, что была едва ли не главным её архитектором) и всего послевоенного устройства мира. Группа Милнера методично работала над ликвидацией системы коллективной безопасности в Европе. Будучи главным архитектором Лиги Наций, группа вовсе не собиралась делать её инструментом коллективной безопасности и не выступала за механизм санкций. По её замыслу Лига Наций должна была служить центром международного сотрудничества в решении неполитических вопросов и центром консультаций по политическим вопросам. Однако при написании Устава Лиги в него по настоянию других британских политических групп, Франции и Вильсона были вставлены фразы, позволявшие толковать Лигу как инструмент коллективной безопасности, некоторый ограничитель государственного суверенитета и орган, налагающий санкции. С этого момента энтузиазм группы Милнера относительно Лиги начал улетучиваться, а отказ США вступить в Лигу превратил этот энтузиазм в ненависть[20]. Мечтой Родса, Милнера и других членов группы было постоянное сотрудничество Великобритании с США. Когда последние вернулись к довоенному изоляционизму, у группы не осталось причин поддерживать Лигу. Однако, несмотря на это, группа Милнера продолжала оставаться влиятельной силой в британских делегациях Лиги и её секретариате. Во многом она использовала это влияние, чтобы не дать Франции превратить Лигу в инструмент собственного усиления. Французы тоже были недовольны функционированием Лиги на практике, но по противоположной причине: они хотели создать "Лигу с зубами", т. е. с собственными полицейскими силами для обуздания агрессоров. Все подобные попытки группа Милнера заблокировала – как и стремление Франции не дать Германии возродиться как державе. Во многом благодаря позиции именно группы Милнера стали возможны провал попытки Франции оккупировать Рур в 1923 г. и ремилитаризация Гитлером Рейнланда в 1936 г. Последняя стала возможной, когда группа Милнера устами министра иностранных дел сэра Джона Саймона официально заверила Гитлера, что Великобритания готова предоставить Германии равенство по вооружениям. Важной вехой в политике умиротворения был визит лорда Галифакса к Гитлеру в ноябре 1937 г. Из длительной беседы Гитлер вынес убеждение, что Великобритания считает Германию главным оплотом против коммунизма в Европе, готова заключить соглашение четырёх держав (с Францией, Германией и Италией) и готова позволить Германии захватить Австрию, Чехословакию и Польшу, если это будет сделано без провоцирования британцев на войну. Гитлер ошибся лишь в последнем пункте: в Берлине не поняли, что если общественность Великобритании будет достаточно взбудоражена, её правительству придётся объявить войну Германии, чтобы остаться у власти. Правда, британское правительство в крайнем случае было готово объявить войну, но не вести её – отсюда "странная война" с сентября 1939 г. по апрель 1940 г.[21] Таким образом, можно сказать, что неформальная группа – один из элементов созданной в 1890-е годы К-структуры, в 1930-е годы сыграла огромную роль в натравливании Гитлера на СССР (ради спасения Британской империи), а следовательно – в развязывании мировой войны 1939–1945 гг.[22]
Парализованный союз. У европейцев больше не осталось выбора (ШАФ 10.10.2018)
Мой комментарий: К сожалению, сравнивая длительности существования империй, глубокоуважаемый Андрей Ильич, на мой взгляд, находится в мороке еврейской фальсификации истории, из которой вымаран "Тысячелетний Рейх" - Священная Римская Германской Нации, она же - Первый Рейх Немецкой Нации - Das erste deutsche Reich (Heiliges Römisches Reich deutscher Nationen), являвшаяся идеологической наследницей Древнего Рима (Западно-Римской Империи) и просуществовавшая с 962 г. по 1806 г. от РХ. Причины этой фальсификации понятны - еврейство строило свое могущество и благополучие на разворовывании немецкой нации, в государстве которой паразитировало сотни лет (даже еврейский язык до конца XIX века, идиш - это немецкая "феня").
Ссылка и опора на художественную литературу - сочинения Милия Езерского (1891-1976), как историческую, - некорректна. Художественный вымысел и представления еврейского литератора "авантюристического типа" не могут быть основой серьезного исторического исследования и даже просто адекватного представления об истории. Это морок.
Границы I Рейха по состоянию на 962 г. (при образовании)
Одним из косвенных подтверждений фальсификации истории I Рейха (практически все прямые факты подчищены из официальной поп-истории, учебников и прочей макулатуры для толпы, архивов и библиотек) является "морок на мороке" - обнаружение исследователями - альтернативщиками средневековых "новоделов" Рима и совершенно неправильный их вывод о том, что Древнего Рима не было вовсе, а его произведения, язык - средневекового происхождения. На самом деле I Рейх проводил политику идеализации Древнего Рима и, соответственно, его культ, ремикс-идеологию, то есть всё древнеримское старались восстановить, как некий идеал культуры.
Завтра, если осуществится проект СССР-2, то будет идеализироваться всё советское, восстанавливаться каждая мелочь, как это делается при любой идеализации объекта поклонения, превращения его в религиозный культ. Ростки этого уже видны в ностальгическом интернет-фольклоре постсоветского культурного пространства...
Основа Евросоюза - объединение стран с "переваренной" паразитами, порушенной национальной идеологией под лозунгами правящего в Европе еврейства: свобода (от совести), дехристианизация (реально - иудеизация), защита нацменшинств (реально - только еврейства), толерантность (терпимость к извращениям, свойственным паразитам). Со слов Фурсова: "Чем менее Европа европейская, тем больше она - Европа" (читай - Еврейопа).
Задача создания ЕС, осуществленного "хозяевами денег и истории" ясна любому здравомыслящему и культурному человеку - дальнейшее растворение европейских наций в сатанинском "плавильном котле" и установление безграничной рабовладельческо-людоедской власти еврейства над людьми-гоями (нееврейскими народами). В эту идеологию четко вписывается "парадокс" спонсированной Соросом и еврейскими финансовыми структурами, организованной ЦРУ волны иммиграции в Европу переселенцев с Ближнего Востока и Африки: форсированное растворение европейцев в инородцах, делающее их неспособными к национальному возрождению, а значит к сопротивлению к еврейской оккупации. Туда же вписывается деполитизация народов, когда они не решают ничего, официальные власти носят чисто ритуальный, формальный характер, прикрывающий реальную криминальную криптовласть еврейства.
Параллель между фазой загнивания Древнего Рима и сегодняшним Евросоюзом, проводимая А.И. Фурсовым и его коллегами имеет место потому, что в обоих случаях возобладало паразитарное бытие общества и его элит, порождающее паразитарную идеологию. Рим существовал на дани, изымаемой из его колоний. ЕС паразитирует на странах третьего мира с помощью воровской финансовой системы, экспортирующей бумажные капиталы ("стеклянные бусы") за импорт сырья, энергии и продукции третьих стран. Потребительской идеологии паразитаризма характерно расчеловечивание, развращение народов, подмена национальных культур их извращенными суррогатами: новояз, "феня", слэнг вместо литературного языка, секс вместо человеческой любви, подмена понятий их извращениями: детолюбие - педофилия (преступление против детей), любовь - секс (животная копуляция), народовластие - демократия (шулерская разводка), терпимость к чужому мнению - толерантность к извращениям, богатство - капитал (воровское закабаление людей менялами), человечность - гуманизм и трансгуманизм, человеческая любовь - гомосексуализм...
Запланированное, предумышленное уничтожение европейской культуры правящим криптоеврейством называется самодемонтажом Европы (типа сами себя убили). Точно так же можно назвать самоубийцей человека, вышедшего погулять на улицу своего города, где его убили бандиты (он же сам вышел на улицу - значит самоубийца).
Название видео очень точное - "Парализованный союз". Только для логичности надо бы сразу определиться: Кем он был парализован? - ибо без агента действия (паука, который парализовал эту муху) такой эпитет абсурден (типа никто его не парализовал, а сам он взялся и парализовал себя)
Отредактировано: 16.10.2018 в 02:35:44
--------- Истинное знание есть знание причин - Френсис Бэкон
Андрей Фурсов: Глобальная проблема - неосознанность происходящего
НЕОМАТРИЦА (эпизод 1, 2012)
:
https://vimeo.co m/56066685 - НЕОМАТРИЦА (эпизод 1, 2012): Система начала меняться Художественный фильм на основе альтернативного, отличного от оригинального сценария фильма "Матрица" 1999 года выпуска. Неоматрица повествует о взаимовложенности матриц и о том, как Нео и Морфеус освобождаются из под власти античеловеческой матрицы и выходят на объемлющее понимание мироустройства. Краткое содержание Первого эпизода: Нео снится сон о Кролике. Опоздание на работу и разговор о Корпоративности с Менеджером Корпорации. Приятели зовут Нео на дискотеку. Нео впервые встречается с Тринити, которая приводит его к Морфеусу. Разговор Нео с Морфеусом о том, что же такое Матрица. Фильм будет выпускаться эпизодами. После выхода каждого будет собираться обратная связь от зрителей и внеситься корректировки в следующий эпизод, и так далее до выхода всех эпизодов (планируется выпуск всего фильма в четырёх эпизодах). После выхода всех эпизодов будет создан целостный фильм (версия "коллективного режиссёра"), в который войдут адекватные правки уже выпущенных эпизодов.
https://vk.com/video199600381_1667 77914 - НЕОМАТРИЦА (эпизод 2 Шакалы системы, 2016) - видео удаляется с ЮТьюба, ищите через Яндекс-видео. Длительность 23:36.
Отредактировано: 18.10.2018 в 17:59:53
--------- Истинное знание есть знание причин - Френсис Бэкон
bourabai.kz
Участники
