Процесс признания работ, заложивших основы теории относительности, складывался далеко не в соответствии с последовательностью их появления. Ранние работы Лоренца [2, 3] пользовались широкой известностью среди физиков того времени. Введенное в них местное время (отличающееся от времени исходной системы величинами одновременных значений в разных точках пространства) положило начало поиску новой физической теории пространства и времени, удовлетворяющей принципу относительности. Работы Лоренца оказали непосредственное влияние на исследования Лармора и Пуанкаре. С этими работами хорошо был знаком и Эйнштейн. Работы [8, 13—15 J Пуанкаре конца прошлого века также были известны многим исследователям. Они, безусловна, оказали большое влияние на творческую деятельность ряда ученых. К сожалению, долгое время после создания СТО никто не связывал новаторских идей, высказанных в широко известных работах Пуанкаре, с происшедшим затем преобразованием физических представлений о времени и пространстве. Только б 1954 г. историческими исследованиями Уиттекера [39] было устранено это недоразумение.

Более благоприятно сложилась вначале судьба работы Лоренца 1904 г. Как мы уже отмечали, и Пуанкаре [27, 28], и Ланжевен [40] увидели в ней полное решение проблемы, поставленной электродинамикой движущихся тел. Развитое в этой работе квазиклассическое построение теории могло, безусловно, способствовать усвоению новой физической теории' приверженцами традиционных методов теоретической физики. Однако ограниченность и ошибочность даваемой Лоренцем трактовки новой теории послужили впоследствии поводом для противопоставления его работы теории относительности. Необоснованность такого противопоставления следует, как мы уже отмечали, из совпадения всех экспериментально проверяемых предсказаний. До сих пор недооценивается и предложенный Лоренцем квазиклассический метод построения СТО, позволяющий вскрыть новые аспекты трактовки этой теории.

Наибольшую известность получил доклад Минковского “Пространство и время”, сделанный им в сентябре 1908 г. на собрании немецких естествоиспытателей и врачей [44]. От его ранних работ [42, 43] на данную тему этот доклад отличался более простым изложением и некоторой категоричностью формулировок, согласно которым относительным величинам отводилось место теней и фикций, лишь косвенно связанных с физической реальностью. Этим весьма спорным противопоставлением абсолютных величин доклад Минковского отличался от работы Пуанкаре, в которой впервые была применена четырехмерная геометрия для описания времени — пространства новой физической теории. В неизменных соотношениях для относительных величин Пуанкаре усматривал основное содержание новой физической теории, не выделяя при этом сами инварианты в класс более реальных величин. Он также далек был от переоценки значения четырехмерного формализма и в объединении пространства и времени в единой геометрической схеме видел лишь удобный математический способ изображения возникающей в силу глубоких физических причин взаимосвязи между этими разнородными величинами.

В этом докладе [44] Минковский повторил и свои претензии на открытие принципа относительности как мирового постулата о неизменности законов физических явлений в четырехмерном мире. О необоснованности подобных претензий впоследствии писал^в своих воспоминаниях его ученик Борн [45], отмечая, что мировой постулат соответствовал духу более ранних формулировок Эйнштейну и Пуанкаре (стр. 407).

В 1911 г. выходит первая монография по теории относительности, написанная Лауэ [51]. Глава, посвященная описанию релятивистской кинематики, была названа автором теорией относительности*. Книга Лауэ имела большое значение для распространения идей новой теории. Но, кроме того, она способствовала и утверждению весьма одностороннего освещения вклада различных ученых в создание теории относительности. В книге была приведена обширная библиография. Однако основная работа Лоренца 1904 г. [20] причислялась в ней к дорелятивистским попыткам решения проблемы электродинамики движущихся тел, а фундаментальное исследование Пуанкаре [28] упоминалось лишь вскользь. Из ранних работ Пуанкаре цитировалась всего одна работа [17] 1900 г., посвященная проблеме сохранения количества движения при излучении света. А о пионерской работе [4] Лармора вообще не было упоминания. Такие пробелы в изложении возникновения новых физических представлений о времени и пространстве, вполне естественные для оригинальных работ, недопустимы, однако, для монографии, представляющей обобщающее изложение теории.

В своей книге [31] К. Зелиг отмечает признание работы Эйнштейна тремя группами ученых—представителями немецкой школы физиков в Берлине, Геттингене и Вроцлаве. Действительно, именно благодаря ученым этих научных центров СТО, несмотря на парадоксальность ее выводов, получила довольно быстро признание научной общественности. Но те же немецкие ученые способствовали и тенденциозному представлению теории относительности как творения одного только Эйнштейна. Они явно игнорировали факт публикации исходных идей теории в более ранних работах Пуанкаре и наиболее фундаментальное изложение теории в его работе 1906 г. В 1913 г. в Германии был издан сборник работ классиков релятивизма, в который были включены статьи Лоренца, Эйнштейна и Минковского. Ни в первое, ни в последующие издания этого сборника не была включена работа Пуанкаре, содержащая наиболее

По-видимому, впервые это название появилось в статьях Зоммерфельда [52].

полное развитие аппарата СТО и впервые доказавшая, что теория вводит новые абсолюты в физику.

Эта тенденциозность освещения создания СТО, возникнув первоначально в оригинальных работах немецких ученых, получила распространение в монографиях и сборниках статей, а затем даже и в специальных исторических исследованиях. В возникновении необъективного освещения создания теории относительности немаловажную роль могли сыграть и националистические настроения немецкой школы физиков. Они явно не желали делить честь открытия новой фундаментальной теории между молодым Эйнштейном, которого они причисляли к своей школе, и знаменитым французским ученым*.

Эйнштейн приобрел широкую известность еще до создания им общей теории относительности как автор работы “К электродинамике движущегося тела”**. Справедливость оценки Эйнштейна как величайшего исследователя природы подтвердилась затем и его другими выдающимися трудами по созданию общей теории относительности и пришедшим позднее признанием его одним из творцов основ квантовой механики. Но эту высокую оценку ученого следовало сделать на основании его работы 1905 г. без какого-либо замалчивания вклада других ученых в создание СТО. Сколько-нибудь значительный вклад в установление новых физических представлений о времени и пространстве был под силу только выдающимся исследователям. И работа Эйнштейна выдвигала молодого ученого на видное место среди таких знаменитых ученых, как Лармор, Лоренц, Пуанкаре, Планк и Минковский, внесших большой

** Его другая фундаментальная работа 1905 г. о корпускулярной природе света [54], удостоенная в 1921 г. Нобелевской премии, в те годы еще не получила признания. Известно, что, рекомендуя Эйнштейна в члены Прусской академии наук, М. Планк писал в 1913 г.: “То, что он в своих рассуждениях иногда выходит за пределы цели, как, например, в своей гипотезе о световых квантах, не следует слишком сильно ставить в вину” [53, с. 124].

вклад в развитие новой физической теории пространства и времени. Только тенденциозность немецких физиков могла привести к убеждению, что для доказательства гениальности молодого ученого требуется преуменьшать значение вклада других исследователей. Поэтому установление подлинной истории возникновения СТО никак не может рассматриваться в качестве акции, направленной против Эйнштейна. Отождествлять же более полное освещение в литературе создания СТО с грубыми выпадами расистов [55] — это значит выступать против объективного подхода к истории науки в угоду интересам, далеким от установления научно-исторической истины.

Конечно, возникновению и утверждению тенденциозного представления о создании СТО способствовало полное отсутствие в первых двух работах [29, 34] Эйнштейна ссылок на работы других авторов. Правда, в последующих работах [37, 56] 1906 и 1907 гг. Эйнштейн приводит краткие, но весьма яркие слова, в которых фактически признает приоритет некоторых предшествующих работ. Мы уже приводили ссылку Эйнштейна на работу Пуанкаре 1900 г. (см. стр. 298). В большой статье 1907 г. “О принципе относительности и его следствиях” [56] Эйнштейн в конце введения отмечает, что в изложении кинематической основы теории он следует работе Лоренца 1904 г. [20] и своей работе 1905 г. [28]*. Таким образом, Эйнштейн фактически признал как тождественность содержания этих работ, так и приоритет работы Лоренца. Однако официальная версия о создании СТО складывалась, не принимая во внимание эти высказывания; да и сам Эйнштейн в последующих своих работах и выступлениях по теории относительности уже не возражал против сложившейся версии о создании СТО. Так, он обсуждал лишь ранние работы Лоренца 1892 и 1895 гг., не затрагивая его основной работы 1904 г., и ни разу не высказался о параллельной работе Пуанкаре и такой важной ее отличительной особенности, как выяснение инвариантов новой физической теории**. О равнодушии к славе и неприязни к популярности, о необыкновенной скромности великого ученого неоднократно писали биографы Эйнштейна. Тем не менее остается фактом, что за 50 лет своей

При издании же этой работы на русском языке в первом томе “Собрания научных трудов” Эйнштейна [33] допущено искажение подлинника: вместо ссылки на указанную книгу 1895 г. приведена ссылка на статью 1904 г., и в примечании редакции приведено ее полное название (стр. 65) . Такую подмену ссылок с указанием полных названий работ трудно объяснить случайной ошибкой при переводе. Вместе с тем она серьезно искажает смысл, так как обращает критические слова Эйнштейна против основной работы Лоренца.

** В то же время Эйнштейн подчеркивал уважение, внушаемое ему “превосходством Пуанкаре как мыслителя” [57, с. 305].

жизни после создания СТО он не предпринял со своей стороны мер к тому, чтобы справедливо разделить с Пуанкаре честь завершения создания СТО.

Вместе с тем Пуанкаре был весьма высокого мнения об Эйнштейне и в 1912 г. в своем ответе на запрос швейцарских коллег выразил восхищение оригинальным умом молодого ученого, способным смело выдвигать совершенно новые концепции [31, с. 111]. Но и в этой блестящей характеристике он не прибегнул к иллюстрации своих слов примером преобразования физических представлений о времени и пространстве.

После Сольвеевского конгресса 1911 г. в одном из писем Эйнштейн писал, что Пуанкаре занял по отношению к теории относительности “позицию огульного отрицания и вообще проявил недостаточное понимание новой ситуации” [31, с. 108]. Однако известно, что теория относительности не обсуждалась на этом конгрессе. Следовательно, слова Эйнштейна могут относиться только к частным беседам ученых, и, скорее всего, речь шла о расхождениях в трактовке основных положений новой теории. Поводом для подобных расхождений, как мы увидим далее, могла быть, например, высокая оценка работы Лоренца, основанная на более глубоком понимании Пуанкаре возможности различных формулировок теории.

В своих последующих работах Лармор и Лоренц не развивали полученные в их основных работах важнейшие результаты, касающиеся установления новой пространственно-временной метрики. Но это обстоятельство не может служить основанием для недооценки их пионерских работ.

В дискуссии о приоритете создания СТО часто в качестве решающего аргумента приводится тот факт, что сам Лоренц никогда не претендовал на авторство в открытии принципа относительности. Но при решении вопросов истории науки можно исходить только из анализа фактического содержания опубликованных работ и из того безусловного факта, что следующим поколениям ученых под

* Не следует только содержащиеся в книгах Пуанкаре высказывания относить к дате их опубликования. Как правило, Пуанкаре в свои книги включал в виде отдельных глав статьи, опубликованные им ранее.

силу дать более правильную и полную оценку содержания этих работ и их значения в общей картине становления и развития новых научных концепций.

Уточнение и пересмотр ранее сложившихся мнений о работах классиков релятивизма, помимо установления справедливых оценок работ, важны и для дальнейшего развития интерпретации СТО. Фундаментальными исследованиями Эйнштейна и Пуанкаре был внесен завершающий вклад в создание физической теории пространства и времени. Однако развитие интерпретации новой теории вовсе не исчерпывалось этими работами. Эйнштейн внес важный, но далеко не завершающий вклад в интерпретацию релятивистских представлений о пространстве и времени. Вместе с переоценкой значения работы Эйнштейна как истины в последней инстанции в науке на многие десятилетия утвердилось ограниченное понимание СТО, несмотря на то что она является простейшей среди теорий, составляющих фундамент современных физических воззрений. Незаслуженному забвению было предано утверждение Пуанкаре об условности понятия одновременности разноместных событий. Содержание же теории относительности, несмотря на обилие посвященных ей монографий, не было проанализировано с учетом условности принятого определения этого центрального понятия теории. Иначе говоря, не было выяснено, какие утверждения теории зависят от условно выбранного определения одновременности и какие инвариантны по отношению к различным определениям одновременности.

Отмеченный пробел в трактовке теории относится к самой сущности релятивистских представлений о времени и пространстве. Но в том, что ограниченная формулировка СТО утвердилась на многие годы, следует винить не создателей этой фундаментальной теории, а многочисленных ученых последующих поколений, почти полностью уклонившихся от дальнейшего развития трактовки теории.