Аннотация
В статье рассматриваются сокращение длины и другие релятивистские эффекты, вытекающие из преобразований Лоренца-Эйнштейна. Показывается, что сокращению длины тел в движущейся системе координат должно соответствовать такое же сокращение интервалов времени в той же системе, иначе не выполняется принцип постоянства скорости света, как его сформулировал Эйнштейн. Вместе с тем показывается, что сокращению длины должно соответствовать такое же уменьшение массы тел в той же системе координат. Обосновывается вывод о том, что в действительности никакие релятивистские эффекты не существуют.
Введение
Известно, что гипотеза о сокращении длины движущихся тел в направлении их движения была предложена Лоренцем для объяснения нулевого результат эксперимента Майкельсона-Морли. Впоследствии эта точка зрения была обоснована Эйнштейном в его специальной теории относительности (СТО). Однако, как было показано в [1], применение “релятивистской” формулы сложения скоростей для вычисления численного значения выражения (1 –
v2 / c2)1/2 дает результат, равный 1 при любых значениях v < c, что исключает все релятивистские эффекты: сокращение длины, замедление времени в движущейся системе и увеличение массы движущихся тел в зависимости от скорости их движения. С другой стороны, как это будет показано ниже, сокращению длины пропорционально множителю (1 – v2 / c2)1/2 (согласимся на время, что этот множитель имеет смысл) должно соответствовать такое же сокращение, а не увеличение интервалов времени, произошедших в движущейся системе координат, иначе не выполняется принцип постоянства скорости света, как его сформулировал Эйнштейн. Тем не менее, в науке утвердилось мнение, что в действительности имеет место именно замедление времени в движущейся системе координат.“Релятивистское” сокращение длины и замедление времени
Как известно, в СТО вывод о сокращении длины движущихся тел (расстояний между двумя точками пространства в движущейся системе координат) следует непосредственно из преобразований Лоренца-Эйнштейна, связывающих переменные
x, y, z одной системы координат с переменными x’, y’, z’ другой системы координат, движущейся равномерно и прямолинейно с некоторой скоростью v вдоль оси первой системы.Пусть некоторая система координат
X’O’Y’ движется равномерно и прямолинейно со скоростью v вдоль оси OX другой системы координат XOY, как это показано на рисунке 1.
Рис.1. Стержень
AB покоится в системе X’O’Y’
Тогда между переменными
x’, y’, z’ и t’ одной системы координат и переменными x, y, z и t другой системы имеют место соотношения, которые и называются преобразованиями Лоренца-Эйнштейна:x’ = (x - vt) / (1- v2 / c2)1/2 (1)
y’ = y (2)
z’ = z (3)
t’ = (t – vx /c2) / (1- v2 / c2)1/2 (4)
где
x, y, z и t – параметры до преобразования;x’, y’, z’ и t’ – параметры после преобразования.
Предположим, что в системе X’O’Y’ покоится стержень AB, расположенный параллельно оси O’X’ (рис.1). Предположим, что в системе X'O'Y' покоится стержень АВ, расположенный параллельно оси O'X', как это изображено на рис.1. Точки А и В этого стержня в системе X'O'Y' имеют координаты x’1 и x’2. Соответственно, в системе XOY эти же точки имеют координаты x1 и x2 .
Длину стержня
AB можно определить как разность координат его концов, измеряемых в одной и другой системе координат. Тогда на основании (1) можно записать:x’1 = (x1 – vt) / (1- v2 / c2)1/2
x’2 = (x2 – vt) / (1- v2 / c2)1/2
Откуда следует:
x’2 - x’1 = (x2 – x1) / (1- v2 / c2)1/2
Величина
x’2 - x’1 = l’ есть длина стержня АВ, измеряемая в системе X'O'Y'. Соответственно, величина x2 – x1 = l есть длина того же стержня, измеряемая в системе XOY. Следовательно,l’ = l / (1- v2 / c2)1/2 или l = l’ (1- v2 / c2)1/2 (5)
Таким образом, непосредственно из преобразований Лоренца-Эйнштейна следует, что длина стержня АВ, или расстояние между одновременным положением его концов, оказывается величиной относительной – различной в различных системах координат.
Р.Фейнман в [2] так объясняет сокращение длины:
“Теперь вернемся к преобразованиям Лоренца и попытаемся лучше понять связь между системами координат (
x, y , z, t) и (x’, y’, z’, t’). Будем называть их системами S и S’, или соответственно системами Джо и Мика. Мы уже отметили, что первое уравнение основывается на предположении Лоренца о том, что по направлению x все тела сжимаются, Как же можно доказать, что такое сокращение действительно бывает? Мы уже понимаем, что в опыте Майкельсона-Морли по принципу относительности поперечное плечо BC не может сократиться; в то же время нулевой результат опыта требует, чтобы времена были равны. Чтобы получился такой результат, приходится допустить, что продольное плечо BE кажется сжатым в отношении (1 – u2 / c2)1/2. Что означает это сокращение на языке Джо и Мика? Положим, что Мик, двигаясь с системой S’ в направлении x’, измеряет метровой линейкой координату x’ в некоторой точке. Он прикладывает линейку x’ раз и думает, что расстояние равно x’ метрам. С точки же зрения Джо ( в системе S) линейка у Мика в руках укорочена, а на “самом деле” отмеренное им расстояние равно x’(1 – u2 / c2)1/2 метров. Поэтому, если система S’ удалилась от системы S на расстояние ut, то наблюдатель в системе S должен сказать, что эта точка (в его координатах) удалена от начала на x = x’(1 – u2 / c2)1/2 + ut, или x’ = (x – ut) / (1 – u2 / c2)1/2. Это и есть первое уравнение из преобразований Лоренца”.
Любопытное доказательство! Вначале мы отмечаем, что первое уравнение преобразований Лоренца-Эйнштейна “…основывается на предположении Лоренца о том, что по направлению x все тела сжимаются”. Затем, на основе этого предположения, приходим к выводу, что если такое сокращение длины действительно имеет место, то “…наблюдатель в системе S должен сказать...”, что такое сжатие тел происходит в точном соответствии с уравнением “… x’ 
+ ut, или x’ = (x – ut) / (1 – u2 / c2)1/2…”, которое “… и есть первое уравнение из преобразований Лоренца”. А если тела не сжимаются? Ведь предположение о сжатии тел основано исключительно на нулевом результате эксперимента Майкельсона-Морли. Однако, как это показано в [3], нулевой результат объясняется совсем другими причинами, исключающими сокращение длины. Следовательно, никакого сокращения длины не существует, и все построения Р.Фейнмана оказываются ошибочными.
Имея в виду подобного рода “доказательства”, Гегель в своей “Науке логики” написал примерно следующее: “...софистика есть рассуждение из необоснованной предпосылки, принимаемой без критики и необдуманно. Чем богаче определенностью, а тем самым и отношениями становятся мысли, тем... более запутанным и лишенным смысла становится их изображение в таких формах, как числа. Символика является иногда... удобным средством обойтись без того, чтобы охватить, указать, оправдать определения понятий” (подчеркнуто мной – В.П).
Предположим теперь, что в движущейся системе координат установлены двое совершенно одинаковых часов таким образом, что маятник одних часов колеблется в плоскости, параллельной направляю движения этой системы, а маятник вторых часов колеблется в плоскости, перпендикулярной движению системы (рис.2):
Рис.2. Часы в движущейся системе координат.
При отклонении от вертикали, маятник первых часов движется параллельно движению системы, поэтому, согласно преобразованиям Лоренца-Эйнштейна, его длина сокращается пропорционально множителю (1-
v2 / c2)1/2. Известно, что сокращение длины маятника означает уменьшение периода его колебаний, т.е. увеличение частоты его колебаний, что приведет к увеличению скорости хода этих часов. В то же время, длина первого маятника не изменится, так как этот маятник движется в плоскости, перпендикулярной движению часов. Таким образом, скорость хода этих часов не изменяется, тогда как скорость хода других часов изменяется. В этом случае, наблюдая изменение скорости хода “параллельных” часов, оказывается возможным определить скорость их движения, что противоречит принципу относительности, как его сформулировал Эйнштейн. Следовательно, само сокращение длины движущихся тел противоречит принципу относительности, и уже по одной этой причине не может иметь место в действительности.Предположим, тем не менее, что сокращение длины движущихся тел действительно имеет место. Предположим, что Мик в рассмотренном выше мысленном эксперименте пытается измерить скорость света в его системе координат. Он измеряет время
t’, пройдет в его системе путь l’. Тогда скорость света в системе Мика окажется равной c’ = l’ / t’. Однако Джо замечает, что “в действительности” импульс света проходит путь l = l’(1- v2 / c2)1/2. Так как согласно СТО скорость света в движущейся и неподвижной системе координат есть величина постоянная и равная c, время, в течение которого импульс света проходит путь l = l’(1- v2 / c2)1/2 оказывается равным:l / c = l’(1- v2 / c2)1/2 / c
t = t’(1- v2 / c2)1/2.
Таким образом, сокращению длины тел (расстояний) в движущейся системе координат должно соответствовать такое же сокращение, а не увеличение интервалов времени между двумя событиями, произошедшими в той же системе координат. Пусть событиями будут колебания маятника каких-либо часов в движущейся системе координат. Тогда сокращение интервалов времени между колебаниями маятника часов означает увеличение, а не уменьшение скорости их хода. Другими словами, сокращению длины тел в движущейся системе координат соответствует ускорение, а не замедление времени в движущейся системе координат, что обеспечивает выполнение принципа постоянства скорости света, как его сформулировал Эйнштейн. В само деле, предположим что одиночный импульс света проходит путь
l = l’(1- v2 / c2)1/2 за время t = t’/ (1- v2 / c2)1/2, где формула t = t’/ (1- v2 / c2)1/2 описывает увеличение интервалов времени между двумя событиями, произошедшими в движущейся системе координат, т.е. замедление времени. Тогда скорость света в одной и другой системе окажется равной:l’(1- v2 / c2)1/2 / = t’/ (1- v2 / c2)1/2
l’(1- v2 / c2)1/2 / t’/ (1- v2 / c2)1/2]
l’ / t’ (1- v2 / c2) = c’,
что не равно
c = l / t. Таким образом, увеличение интервалов времени между событиями в движущейся системе действительно противоречит принципу постоянства скорости света.Объясняя “неукам”, что такое сокращение длины, лауреат Нобелевской премии по физике Л.Купер в [3] пишет: “Еще более странным оказалось бы измерение расстояний, поскольку наблюдатель в
S’ вынужден был бы считать, что его измерительные стержни и масштабные линейки сократились в направлении движения в (1- v2 / c2)1/2 раз. Если он начнет рисовать окружность, он вынужден рисовать кривую, представленную на рисунке 3:
Рис.3. Это окружность, а не овал
Наблюдатель, конечно, понимает, что его окружность выглядит довольно странно. Однако при том определении длины, которую ему пришлось ввести (по настоянию Лоренца-Эйнштейна – В.П.), именно такая кривая обладает требуемым свойством, что все ее точки равноудалены от центра”. Т.е. он должен предположить, что кривая линия, которую он нарисовал, есть окружность! Однако этот же наблюдатель может сообразить, что, поворачивая нарисованную им кривую вокруг своей длинной оси, он может добиться того, что его фигура рано или поздно будет выглядеть именно как окружность! Это произойдет тогда, когда плоскость фигуры окажется ориентированной перпендикулярно его движению, что противоречит принципу относительности, как его сформулировал Эйнштейн. Таким образом, приходим к выводу, что сокращение длины противоречит принципу относительности. К счастью, предложенная Эйнштейном формула сложения скоростей обращает выражение (1-
v2 / c2)1/2 в 1, что исключает и сокращение длины, и замедление времени, но зато возвращает нас к принципу относительности, как его сформулировал Эйнштейн.Посмотрим теперь, как другой лауреат Нобелевской премии Р. Фишер, что такое замедление времени [2]. “Замедление хода часов в движущейся системе – явление весьма своеобразное, и его стоит пояснить. Чтобы понять его, давайте проследим, что бывает с часовым механизмом, когда часы движутся. Пусть это будет стержень (метровой длины) с зеркалами на обоих концах. Если пустить световой сигнал между зеркалами, то он будет без конца бегать туда-сюда, а часы будут тикать каждый раз, как только свет достигнет нижнего конца. Конструкция довольно глупая, но в принципе такие часы возможны. Дадим одни часы космонавту; пусть он возьмет их с собой на межпланетный корабль и поставит поперек направления движения, тогда длина стержня не изменится. Принцип относительности утверждает, что в равномерно движущейся системе …в часах никаких изменений не произошло (с точки зрения космонавта, движущегося вместе с часами - В.П.). С другой стороны, когда внешний (выделено мной – В.П.) наблюдатель взглянет на пролетающие мимо часы, он увидит, что свет, перебегая от зеркала к зеркалу, на самом деле движется зигзагами, потому что стержень все время перемещается боком. Мы уже анализировали такое зигзаообразное движение в связи с опытом Майкельсона-Морли. Когда за заданное время стержень сдвинется на расстояние, пропорциональное
u (рис.4а), то расстояние, пройденное за то же время светом, будет пропорционально c, и поэтому расстояние по вертикали пропорционально (c2 – u2)1/2
.
Рис.4. Опыт со “световыми” часами
а – “световые” часы покоятся в системе S’
б – те же часы, движущиеся через систему
Рис.4в. Диагональ, по которой движется пучок света в движущихся “световых” часах
Значит, свету понадобится больше времени, чтобы пройти движущийся стержень из конца в конец, - больше, чем когда стержень неподвижен. Поэтому кажущийся промежуток времени между тиканьями движущихся часов удлинится в той же пропорции, во сколько гипотенуза треугольника длиннее катета (из-за этого в формуле и появляется корень). Из рисунка также видно, что чем
u больше, тем сильнее видимое замедление хода часов. И не только такие часы начнут отставать, но (если только теория относительности правильная!) любые часы, основанные на любом принципе, также должны отстать, причем в том же отношении”.Как было показано выше, сокращение длины в сочетании с замедлением времени не обеспечивает выполнение принципа постоянства скорости света, поэтому нужно отнестись к “объяснениям” Р.Фейнмана весьма внимательно.
Прежде всего, обратим внимание, что в этом эксперименте имеется два наблюдателя: внешний, как его определил Р.Фейнман, относительно которого часы движутся с некоторой скоростью, и второй – космонавт, который движется вместе с часами. Рассмотрим ход лучей в часах с точки зрения каждого из наблюдателей.
С точки зрения космонавта, часы неподвижны, поэтому луч света между зеркалами движется строго перпендикулярно движению часов. В этом случае, очевидно, время движения луча от одного зеркала к другому будет равно
t1 = D / c. Пусть этот перпендикулярный луч, движущийся от одного из зеркал, попадает в точку C другого зеркала, находящуюся на перпендикуляре между зеркалами.С точки зрения внешнего, неподвижного, наблюдателя за время
t2, в течение которого луч света пройдет расстояние от одного зеркала к другому, зеркало-отражатель сместится на некоторое расстояние s = ut. Тогда, чтобы попасть в ту же точку C, в которую этот луч попадает с точки зрения космонавта, движущегося вместе с часами, луч света должен отклониться в направлении движения часов на некоторый угол, как это изображено на рисунке. Однако в устройстве часов нет никакого механизма, обеспечивающего отклонение перпендикулярного луча вслед за движением часов. И все-таки этот луч отклоняется! Почему? – вот в чем вопрос.Очевидно, утверждение, что “пучок света” движется по диагонали, означает, что по диагонали движется каждый отдельно излученный импульс света, из которых и состоит пучок. При объяснении своего эксперимента Майкельсон считал, что отклонение перпендикулярного луча, наблюдаемое неподвижным наблюдателем, обусловлено аберрацией. В действительности, однако, это не так: известно, что аберрация возникает в результате движения приемника света относительно источника, тогда как в этом эксперименте и приемник, и источник неподвижны друг относительно друга. Следовательно, аберрация в данном случае оказывается совершенно не при чем.
Дело же заключается в том, что относительно неподвижного наблюдателя стержень, внутри которого движутся световые импульсы, действительно движется “боком”. Тогда световые импульсы, движущиеся внутри стержня, также будут двигаться “боком”, отклоняясь вместе с движущимся стержнем. Очевидно, это происходит потому, что свет движется в двух взаимно перпендикулярных направлениях: вдоль стержня со скоростью
c (точнее, c / n, где n – коэффициент преломления стекла), и в перпендикулярном направлении со скоростью движения стержня u. Тогда, вследствие сложения скоростей, импульс света действительно будет двигаться боком. В этом случае за время
импульс света проходит путь, равный [D2 + (uτ)2]1/2
так как, увлекаемый стержнем, движется по диагонали. В соответствии с правилами сложения скоростей как векторов, скорость движения импульса света относительно неподвижного наблюдателя будет равна (
c2 + u2)1/2, так как импульс света движется в двух взаимно перпендикулярных направлениях. За время этот импульс проходит путь, равный (c2 + u2) 1/2, откуда следует:
[D2[1] + (uτ)2]1/2 = (c2 + u2) 1/2τ
D2 + u2τ2 = c2τ2 + u2τ2
D = cτ
Таким образом, время движения перпендикулярного луча света оказывается одинаковым и с точки зрения космонавта, и с точки зрения внешнего, как его определил Р.Фейнман, наблюдателя. Это значит, что движущиеся световые часы идут точно так же, как и неподвижные. И никакого замедления времени!
Известно, что ход лучей в своем эксперименте Майкельсон рассматривал с точки зрения внешнего, неподвижного наблюдателя, относительно которого интерферометр движется с орбитальной скоростью. По мнению Майкельсона, отклонение светового луча вслед за смещением интерферометра, наблюдаемым неподвижным наблюдателем, обусловлено аберрацией. Однако, аберрация возникает при движении приемника относительно источника света. В эксперименте же Майкельсона источник света – полупрозрачное зеркало – неподвижен относительно приемника – отражателя. Следовательно, аберрация в данном эксперименте оказывается совершенно не при чем. Как показано в [3],
и в этом эксперименте отклонение луча вслед за смещением интерферометра, наблюдаемое неподвижным наблюдателем, обусловлено сложением скорости света, движущегося в атмосфере Земли, со скоростью движения самой атмосферы, движущейся с орбитальной скоростью Земли. В этом случае, время движения каждого из лучей, движущихся в интерферометре, оказывается одинаковым равным 2l / c (где l – расстояние между зеркалами) как с точки зрения земного наблюдателя, неподвижного относительно интерферометра, так и с точки зрения внешнего, неподвижного, наблюдателя, относительно которого интерферометр движется со скоростью орбитального движения Земли. Пусть это не соответствует СТО, но зато соответствует действительности.Таким образом, нулевой результат эксперимента Майкельсона-Морли обусловлен исключительно отсутствию движения интерферометра относительно той среды, в которой распространяется света в этом эксперименте, т.е. воздуха, или атмосферы Земли, тогда как в эксперименте Саньяка, в котором интерферометр движется относительно окружающего его воздуха, интерференционная картина в точности соответствует скорости этого движения [4]. Вместе с тем, эксперимент Саньяка подтверждает, что движущиеся относительно окружающей среды “световые” часы идут медленнее таких же часов, неподвижных относительно той же среды, однако это является свойством таких и только таких часов и не является свойством самого времени.
Как считает Л. Кларк, “Поразительный пример замедления времени представляет распад мюона” . Посмотрим же, насколько это мнение лауреата Нобелевской премии соответствует действительности.
О движении “релятивистских” мюонов
Как известно, мюон представляет собой частицу с зарядом, равным заряду электрона, и массой, в 207 раз превышающего массу электрона. Период полураспада мюона составляет величину порядка 1,5·10
-6 с. В естественных условиях мюоны образуются в верхних слоях атмосферы Земли на высоте порядка 106 см под воздействием космических лучей. При движении к Земле мюоны распадаются с образованием электронов и нейтрино.Как объясняет лауреат Нобелевской премии по физике Л. Купер “Если после образования они (мюоны – В.П.) двигались бы даже со скоростью света…, то средний путь, на котором половина из них распадается, равнялся бы произведению их времени жизни 1,5·10
-6 на скорость, равную скорости света. На пути в 9·104 см распалось бы три четверти частиц; на пути в 1,35·105 см - семь восьмых и т.д. Поэтому к поверхности Земли, лежащей на 106 ниже уровня образования мюонов, долетело бы очень мало частиц. Тем не менее у поверхности Земли их наблюдают в значительно большем количество, чем можно было бы ожидать исходя из времени полураспада частиц… если частица после своего возникновения в верхней атмосфере движется с большой скоростью относительно нас, …отрезок времени между образованием и распадом с нашей точки зрения значительно удлинится. Его точное значение определяется из выражения1,5·10-6 / (1 – v2 / c2)1/2 с.
В результате мюоны могут достигать поверхности Земли прежде, чем они распадутся” [5].
Известно, что в момент образования все мюоны имеют приблизительно одинаковую массу, тогда как у поверхности Земли обнаруживаются мюоны с самыми различными массами, в том числе и с массами, равными массе мюонов в момент их образования. Если отдельно посчитать количество мюонов с массой, равной массе мюонов в момент их образования, то окажется, что количество таких мюонов в точности соответствует количеству, рассчитанному по формуле
N = N0e-tln2/T (5)
где
N0 – количество частиц в данном объеме в момент времени t;N – количество частиц в том же объеме в момент времени T;
T – период полураспада частиц).
Избыток мюонов у поверхности Земли наблюдается за счет мюонов, имеющих массу, отличную от массы мюонов в момент их образования. Возникает вопрос, каким образом у поверхности Земли оказались эти мюоны, если в момент образования все мюоны имели одинаковую массу? Ответ может быть только один – эти мюоны образовались в результате распада других, более массивных мюонов. И действительно, на различных высотах над поверхностью Земли обнаруживаются мюоны с самыми различными массами [6].
Предположим, что распадается мюон с массой, равной 207 массам электрона – это масса мюона “в состоянии покоя”, т.е. масса мюона, движущегося с относительно небольшой скоростью, когда “релятивистскими” эффектами можно пренебречь. При распаде такого мюона образуется электрон с массой, равной массе одного электрона.
Согласно закону сохранения импульса, импульс системы до распада должен быть равен импульсу системы после распада:
Mv = mV, (6)
откуда следует:
V = Mv/m = 207v,
где
M – масса мюона, равная 207 массам электрона;v – скорость мюона “в состоянии покоя”;
m – масса электрона, образовавшегося в результате распада мюона;
V – скорость электрона.
Пусть скорость мюона равна, скажем 1449 км /с. Тогда скорость электрона, образовавшегося в результате распада мюона, окажется равной 300000 км/с. Предположим, далее, что масса мюона равна 2M. Так как скорость электрона, образовавшегося в результате распада такого мюона, не может быть больше 300000 км/с (электронов, движущихся со скоростью, большей скорости света, не обнаружено), то, согласно (6), при распаде образуется электрон с массой, равной 207 массам обычного электрона, Но электрон с такой массой есть мюон (!), Таким образом, в результате распада мюона с массой, равной 2M, образуется мюон с массой M. Следовательно, мюоны с массой, большей массы мюонов “в состоянии покоя”, испытывают более чем однократный распад, вследствие чего общее количество мюонов, достигающих поверхности Земли, оказывается больше, чем это следует из формулы (5).
Таким образом, увеличение количества мюонов, наблюдаемых у поверхности Земли, не связано с изменением периода их полураспада. Период полураспада мюонов, как и любых других частиц, не зависит от состояния их движения. Следовательно, возникновение и распад мюонов не могут служить достоверными доказательствами “релятивистского” замедления времени.
“Релятивистское” увеличение массы движущихся тел
Предположим, что имеется какое-тело цилиндрической формы массы
m0. Предположим, что это тело движется со скоростью v относительно внешнего, неподвижного, наблюдателя вдоль продольной оси симметрии. Тогда, согласно СТО, масса этого тела с точки зрения этого неподвижного наблюдателя увеличится и станет равнойm= m0 / (1 – v2 / c2)1/2 (7)
Пусть плотность вещества этого тела равна, скажем,
d. Тогда масса этого тела “в состоянии покоя” будет равнаπ
R2L d,где
R – радиус основания цилиндра;L - высота цилиндра (длина боковой стороны).
Согласно СТО длина боковой стороны, в направлении которой движется цилиндр, сокращается пропорционально множителю (1 – v2 / c2)1/2, вследствие чего объем цилиндра уменьшится и станет равным πR2L(1 – v2 / c2)1/2. Поскольку плотность вещества цилиндра не изменяется, масса цилиндра вследствие уменьшения его объема окажется равной
m = m0 πR2L(1 – v2 / c2)1/2
Т.е. масса тела уменьшится пропорционально уменьшению его длины. Ранее мы отмечали, что сокращению длины тел (расстояний) в движущейся системе координат должно соответствовать такое же сокращения интервалов времени между двумя событиями, произошедшими в той же системе координат, иначе не получается принцип постоянства скорости света, как его сформулировал Эйнштейн.. Теперь же мы пришли к выводу, что если сокращение длины движущихся тел действительно имеет место в действительности, то сокращению длины тел должно соответствовать такое же уменьшение его массы, так как уменьшение длины тела приводит к уменьшению его объема.
Однако, вопреки здравому смыслу, сторонники СТО утверждают, что наблюдения увеличения массы движущихся тел соответствует именно увеличение их массы. При этом имеется в виду многократно повторенный один и тот же опыт с движением электрически заряженных частиц в электромагнитных полях ускорителей различных конструкций. Известно, что цель этих экспериментов заключалась в увеличении
массы (энергии) частиц, движущихся в электромагнитных полях этих ускорителей. Какова же была действительная скорость ускоряемых частиц и насколько величина этой скорости соответствовала формуле (7) заинтересовал только одного человека – Бертоцци, который исследовал движение электронов в электрическом поле линейного ускорителя [7,8]. Бертоцци пришел к выводу, что увеличение энергии ускоряемых электронов происходит при постоянной скорости их движения и что это увеличение зависит исключительно от напряженности электрического поля ускорителя и длины пути, пройденному электронами в этом поле.Таким образом, формула (7), описывающая увеличение массы движущихся тел в зависимости от скорости их движения, не соответствует действительности.
Заключение
Приведенные выше рассуждения позволяют заключить следующее:
Источники информации
:1. Электромагнитная волна (в религиозной терминологии релятивизма - "свет") имеет строго постоянную скорость 300 тыс.км/с, абсурдно не отсчитываемую ни от чего. Реально ЭМ-волны имеют разную скорость в веществе (например, ~200 тыс км/с в стекле и ~3 млн. км/с в поверхностных слоях металлов, разную скорость в эфире (см. статью "Температура эфира и красные смещения"), разную скорость для разных частот (см. статью "О скорости ЭМ-волн")
2. В релятивизме "свет" есть мифическое явление само по себе, а не физическая волна, являющаяся волнением определенной физической среды. Релятивистский "свет" - это волнение ничего в ничем. У него нет среды-носителя колебаний.
3. В релятивизме возможны манипуляции со временем (замедление), поэтому там нарушаются основополагающие для любой науки принцип причинности и принцип строгой логичности. В релятивизме при скорости света время останавливается (поэтому в нем абсурдно говорить о частоте фотона). В релятивизме возможны такие насилия над разумом, как утверждение о взаимном превышении возраста близнецов, движущихся с субсветовой скоростью, и прочие издевательства над логикой, присущие любой религии.
4. В гравитационном релятивизме (ОТО) вопреки наблюдаемым фактам утверждается об угловом отклонении ЭМ-волн в пустом пространстве под действием гравитации. Однако астрономам известно, что свет от затменных двойных звезд не подвержен такому отклонению, а те "подтверждающие теорию Эйнштейна факты", которые якобы наблюдались А. Эддингтоном в 1919 году в отношении Солнца, являются фальсификацией. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
|
|
 |
