Не станем подробно описывать развитие знаний о приматах - это сделано нами в другой книге. Поговорим лишь о некоторых удивительных особенностях накопления сведений в науке, истоки которой обозначаются в тысячелетней толще времени, а становление, как ни удивительно, относится только к середине XX в.
В согласии с общей историей биологии и зоологии мы делим историю приматологии на три периода. Первый - от древних времен до первой трети XVII в. включительно: накопление первоначальных сведений об обезьянах. Это период очень скудных знаний о приматах: полуобезьяны, как и широконосые обезьяны Нового Света, науке еще неизвестны. Существуют смутные слухи об антропоидах, но их фактически не отделяют даже в целом, группой от низших обезьян. Отрывочные описания приматов обнаруживаются у Аристотеля, Плиния Старшего, Галена, Геснера. Вот и все! А ведь в истории биологии подобный период завершился в XV в. В XV
I уже появились научные труды, посвященные рыбам, птицам, насекомым.
Второй период - с 40-х гг. XVII в. до второй половины XIX в.: расширение знаний о приматах и разработка основ их классификации. Произведены учет и описание многих видов низших обезьян и полуобезьян. К середине XIX в. впервые грубо описаны четыре рода человекообразных: орангутан, гиббон, шимпанзе и, наконец, в 1847 г., горилла. Выходили труды Тульпа, Тайсона, Линнея, Бюффона, других естествоиспытателей, закладывавших фундамент науки об обезьянах. Но, в то время как подобный период в истории биологии заканчивается к началу XIX в., после чего идет период становления основных биологических наук (до середины XIX в.), ни одного обобщающего труда по отряду приматов еще не создается. Сам отряд, введенный Карлом Линнеем в 1758 г., расчленен позднее на два отряда: двуруких (люди) и четвероруких (обезьяны и полуобезьяны). Ликвидировано и линнеевское название отряда. Только в начале 60-х гг. XIX в. единство отряда и термин восстановил Томас Гексли.
Третий период начинается во второй половине XIX в. и завершается через 100 лет - это время становления приматологии на основе дарвинизма и ее формирования как науки. Публикуются не только описания отдельных групп приматов, но и труды по отряду в целом, выходят теоретические исследования, фундаментальные работы по анатомии, филогенезу, систематике, экологии, поведению обезьян. С начала XX в. развивается экспериментальная приматология (опыты на обезьянах). Знания о древнейших из известных человеку животных становятся наукой в 60-х гг. XX в. Будем иметь в виду, что уже к концу XIX в. зоология стала обширной системой знаний, в которой вполне обособились орнитология, ихтиология, герпетология, паразитология, териология, "приматология" появилась лишь в 40-х гг. в.,
еще в 50-е его брали в кавычки...
Позднее оформление приматологии в современную науку - непреложный вывод из истории изучения обезьян. И, как видим, по сравнению с другими биологическими науками приматология запаздывала в развитии не только в итоге, на финише, но и во все периоды своего становления. Почему?
Трудно и дорого получать живых приматов для исследований, нелегко наблюдать за ними и в джунглях, и в саванне. Все это было во стократ труднее в прежние века. Классик приматологии Роберт Йеркс писал: натуралистам XVIII в. так редко и столь мало попадалось антропоидов, как правило детеныши, что, когда в XIX в. в Европе появились взрослые экземпляры шимпанзе, орангутанов и горилл, ученые растерялись...
Так обычно объясняют затяжное развитие приматологии. Эти объяснения принимаем и мы. Но считаем, что была еще одна причина, о которой надо говорить подробнее, потому что, ни один приматолог ни в одном труде никогда ее, эту причину, еще не рассматривал. Если не представлять себе особого отношения церкви к
обезьянам в прежние времена, трудно понять многие факты истории приматологии. Почему, например, в современной латинской номенклатуре и в общеупотребительных наименованиях приматов так явно выступает религиозная и часто "негативная" терминология? Современный список научных обозначений обезьян и полуобезьян включает целый сонм нечистой силы: сатана, дьявол, привидение, вельзевул, молох, лемур... несколько десятков! Вельзевул - в христианской теософии глава дьяволов - встречается даже дважды: это видовые термины современного краснорукого ревуна (Alouatta belzebul) и длинношерстной коаты (Ateles belzebuth). Дважды можно встретить и молоха: виды гиббона и каллицебуса (Hylobates moloch, Callicebus moloch). Еще более популярен сатана - он встречается трижды: подвиды тупайи и колобуса, вид южноамериканского хиропота. Недавняя статья об обезьянах возможно, не без юмора названа так: "Бесенята влажного леса"...
Почему обожествлявшееся несколько тысячелетий в древнем Египте животное стало впоследствии на той же земле именоваться "абу-сина" (по-арабски - отец блуда), откуда выводится и русское "обезьяна"?.. Почему книги об обезьянах приходилось выпускать анонимно?.. Почему столь популярный в древнегреческом (и древнеримском) искусстве персонаж обезьяна вдруг исчез из всех
сюжетов византийских, раннехристианских художников?.. Зато и в наши дни нет-нет да и появится в газете очередной политический узурпатор в образе чудовищной гориллы, хотя этот славный гоминоид, один из самых близких к нам биологически, весьма спокойного нрава, вегетарианец и ни в каких, конечно, бедах людей не повинен. В странах Латинской Америки властолюбивых генералов до сих пор зовут гориллами...
При изучении истории приматологии немало загадочного всплывает в трудах тех, кто писал об обезьянах в прошлом и недавно. Петербургский диссертант Карла Линнея Христиан Гоппиус в 1760 г. спрашивал с удивлением, как случилось, что человек, столь жаждущий познания, в ту пору не знал высших обезьян и "проявил так мало благоразумия, чтоб изучать Troglodites, который
наиболее близок к нему самому". Вероятно, Гоппиус не догадывался, что причиной такого упущения как раз являлось "благоразумие"...
А вот еще пример. В 1773 г. лорд Монбоддо (Джой Беннет) напечатал в своей знаменитой книге письмо европейца, жившего в Африке, где говорится об обитающей там, но науке не известной человекоподобной обезьяне. Письмо и письмо. Никаких последствий оно не имело. Через 150 лет крупнейшие знатоки обезьян Роберт и Ада Йеркс напишут: "Трудно понять, почему это письмо, будучи опубликованным в такой важной книге, как книга лорда Монбоддо, не побудило натуралистов и искателей приключений к решительному изучению большой обезьяны".
А разве не странно, что даже в наши дни даже специалисты (биологи, антропологи), разумеется, по инерции, идущей из прошлого, роняют такие обмолвки: "человек и приматы...", "человек отличается от приматов...", "человек отделился от приматов...". Да не "отличается" человек от "приматов", нельзя его противопоставлять им, потому что он и есть самый настоящий примат,
представитель таксономического отряда Приматов! Хотя он, конечно, отличается от других приматов...
И не загадочна ли мысль Ш. Уошберна, упомянутого в предыдущей главе, о том, что, если бы современная идея "молекулярных часов" не затрагивала вопрос о близком родстве человека и африканских антропоидов, она бы была принята "без всяких возражений"?
