“В результате упорного труда и опытов над изготовлением сплавов и над полировкой металлических поверхностей Ньютону в 1668 г. удалось построить первую модель телескопа — рефлектора длиною всего в 15 см и с зеркалом в 25 мм в диаметре. Этот телескоп-лилипут действовал, однако, не хуже длинных рефлекторов того времени, в него можно было видеть спутники Юпитера. Однако вследствие несовершенства сплава, из которого было изготовлено зеркало, и неудовлетворительной полировки изображения были тусклыми и размытыми.

Первой публикацией Гука, имевшей отношение р; оптике, была его знаменитая “Микрография” (1665), которую Ньютон прочел весьма внимательно, о чем свидетельствует 71 замечание на 7 листах, сделанное им при чтении книги ². Не говоря уже о том, что большая часть содержания книги представляет собой результат оптических экспериментов, в ней содержались также теоретические рассуждения Гука о сущности света. Здесь он впервые развил свою теорию цветов.

Общая теория света у Гука — это волновая теория. Гук считает, что свет образуется в результате очень быстрых колебательных движений с очень малой амплитудой, происходящих в светящемся теле. При этом последнее не обязательно должно быть нагретым, оно может быть и холодным, ибо гниющее мясо или дерево также могут светиться, оставаясь холодными. Свет переносится эфиром — всепроникающей прозрачной однородной средой. В свободном эфире “сферическая пульсация” распространяется под прямым углом к направлению светового луча. При распространении в преломляющей среде изменяется направление распространения света, “сферическая пульсация” приобретает трехгранную форму. В таком изменении формы колебаний можно уже усмотреть и предполагаемую поперечность колебаний, и поляризующую способность преломляющей среды.

Гук провел исследование этого явления в 1672 г., по-видимому, не будучи осведомленным о работе Гримальди. Частичным доказательством этого служит и тот факт, что в приведенных опытах с тонкими пластинками он уже вплотную подошел и к явлению рефракции. Гук говорит о новом свойстве света, которое до него (как он думал) не наблюдалось никем из исследователей оптических явлений. В своем эксперименте он описывает как отклонение светового луча, так и получающиеся в результате последнего цветовые явления. Аналогию он находит с аффектом распространения звука в покоящейся среде.

1. Световые лучи различаются по их способности показывать ту или иную особую окраску точно так же, как они различаются по степени преломляемости. Цвета не являются, как думают обыкновенно, видоизменениями света, претерпеваемыми им при преломлении или отражении от естественных тел, но суть первоначальные, прирожденные свойства света. Некоторые лучи способны производить красный цвет и никакого другого, другие желтый и никакого другого, третьи зеленый и никакого иного и т. д.
2. К одной и той же степени преломляемости всегда относится один и тот же цвет и обратно.
3. Насколько я мог открыть, вид окраски и степень, преломляемости, свойственные какому-либо роду лучей, не могут быть изменены ни преломлением, ни отражени ем от тел, ни какой-либо иной причиной...
4. Изменения цвета могут кажущимся образом происходить, когда имеется какая-либо смесь лучей различных родов. В таких смесях нельзя отличить отдельных слагающих; они, влияя друг па друга, образуют среднюю окраску...
5. Поэтому мы должны различать два рода цветов: одни первоначальные и простые, другие же сложенные из них. Первоначальные или первичные, цвета суть красный, желтый, зеленый, синий и фиолетовый, пурпур, так же, как оранжевый, индиго и неопределенное множество промежуточных оттенков.
6. Точно такие же по виду цвета, как и простые, могут быть получены смешением: ибо смесь желтого с синим дает зеленый, красного с желтым — оранжевый, оранжевого и желтовато-зеленого — желтый. Только те цвета, которые в спектре находятся на далеком расстоянии друг от друга, не дают промежуточных цветов: оранжевый и индиго не дают промежуточного зеленого, глубоко красный и зеленый не дают желтого.
7. Наиболее удивительная и чудесная смесь цветов — белый цвет. Не существует такого сорта лучей, который в отдельности мог бы вызвать белый цвет: он всегда сложен и для получения его требуются все вышеупомянутые цвета в правильных пропорциях...
8. В этом причина того, почему свет обычно имеет белую окраску; ибо свет — запутанная смесь лучей всех видов и цветов, выбрасываемых из различных частей светящихся тел. Подобная сложная смесь кажется белой, когда ингредиенты находятся в правильной пропорции; если, однако, имеет преимущество один цвет, то свет склоняется в сторону соответствующей окраски, как, например, в синем пламени серы, желтом пламени свечи и в различных окрасках неподвижных звезд.
9. Отсюда становится очевидным, как цвета возникают в призме.
10. Отсюда же ясно, почему появляются цвета радуги в падающих дождевых каплях.
11. Странные явления, наблюдаемые в вытяжках нефритового дерева, в золотой фольге и в кусках окрашенных стекол, заключающиеся в том, что они кажутся окрашенными по-разному в различных положениях, перестают быть загадочными; эти вещества отражают свет одного рода и пропускают свет другого рода, как можно легко наблюдать, если освещать эти тела однородным простым светом в темной комнате...
12. Отсюда же ясна причина того поразительного опыта, о котором м-р Гук сообщает в своей “Микрографии”. Если поставить один за другим два прозрачных сосуда с двумя прозрачными жидкостями, синей и красной, то вместе они кажутся совершенно непрозрачными. Один сосуд пропускает только красные, другой только синие лучи, потому через оба вместе не могут пройти никакие лучи.
13. Я... закончу общим заключением, что цвета естественных тел происходят только от различной способности тел отражать одни виды света в ином количестве, чем другие. И это я доказал, отбрасывая простые цвета на тела в темной комнате.

... Мы видели, что причина цветов находится не в телах, а в свете, поэтому у нас имеется прочное основание считать свет субстанцией... Не так легко, однако, с несомненностью и полно определить, что такое свет, почему он преломляется и каким^ способом или действием он вызывает в нашей душе представление цветов; я не хочу здесь смешивать домыслов с достоверностью” ³.

Теория Ньютона повергла Королевское общество в некоторое смятение: все изложенное, в особенности предположение о телесности света, казалось странным и недостоверным. Кроме того, для Королевского общества Ньютон был тогда всего лишь начинающим провинциальным ученым, известным лишь в связи с предложенной им моделью телескопа. Было вынесено решение выразить Ньютону благодарность и просить его согласия на публикацию для того, чтобы “обезопасить его от претензий других лиц”. Приказано, чтобы епископ Сэлисбьюри, м-р Бойль и м-р Гук внимательно прочитали и обсудили работу и доложили о своем мнении Обществу⁴.

На заседании 15 февраля 1672 г. были зачитаны “размышления м-ра Гука относительно сообщения м-ра Ньютона о свете и цветах”. Собрание выразило благодарность Гуку за его “остроумные рассуждения. Было приказано, чтобы рукопись Гука была зарегистрирована и копия ее сообщена Ньютону. Указано было также, что статья Гука не должна быть опубликована вместе со статьей Ньютона, „ибо м-р Ньютон мог бы оценить как неуважение такую быструю публикацию возражений на его доклад, после того как ему так много аплодировали на заседании Об щества всего за несколько дней до этого"” ⁵.

Ньютон, как это понял Гук, считал, что белый свет является гетерогенной смесью различных и отдельных корпускул, которые в этой смеси и производят определенное зрительное впечатление на наше восприятие. Гук видит в этом “излишнее усложнение” и предлагает Обществу краткий очерк своей собственной теории. Затем он рассматривает утверждение Ньютона о разложении белого света призмой с последующим восстановлением другой призмой белого луча. Доказывает ли это то, что свет по своей сущности является разнородным? Гук думает, что это явление можно объяснить иначе, предполагая, что простое перазлагаемое волновое движение, составляющее, по его теории, белый свет, разлагается лишь первой призмой, производя таким образом цвета. Это разложение аннулируется второй призмой. Гук возражает против утверждения Ньютона о том, что он “видел”, как цвета, исходящие из выпуклой линзы, сливаются в белый свет. Гук предлагает еще две теории, которые, по его мнению, могли бы точно так же пояснить наблюдаемые явления, как и теория Ньютона. В одной из них проводится аналогия с пигментами: белый цвет производится из различных цветов так же, как различные краски составляются путем комбинирования отдельных красителей. Иначе говоря, может ли быть, что белый цвет является комбинацией цветов, каждый из которых сохраняет при этом свой действительный цвет? Гук считает, что подобная теория не найдет практического подтверждения. По его словам, он был бы рад услышать “о таком случае, при котором все разноцветные тела мира, смешанные вместе, составили бы белое тело”. Он не видел ничего подобного и надеется, что никогда не увидит.

Гук заключает обзор теорий объяснения спектра нро-стейшей собственной теорией: следует постулировать, что белому свету соответствует равномерное колебательное движение, а его видоизменения при прохождении через призму и дают цвета. Гук считает, что признать наличие цветов в белом свете равнозначно признанию того, что вся музыка уже содержится в воздухе, проходящем через органные трубы, или что все звуки содержатся в ненатянутой струне ⁶.

Интересно отметить, что Гук чрезвычайно близко подошел к формулировке волновой теории света, но не завершил ее. Однако он считается и считался предшественником Гюйгенса в этой области. В начале своего “Трактата о свете” (написанного в 1678 г. и опубликованного в 1690 г.) Гюйгенс ссылается на Гука как на одного из тех ученых, которые начали рассматривать свет как волновое движение. Возможно, что благодаря упрощающей склонности своего ума Гук был совершенно удовлетворен своей несложной, хотя и не совсем ясной волновой теорией. Он не видел необходимости в усложнении этой теории и поэтому и не развил ее далее ⁷.

Ответ Ньютона на замечания Гука был частично зачитан на заседании 12 июня 1672 г. Он был “написан с большим полемическим мастерством, и Ньютону пришлось высказаться по очень важным вопросам. Он сумел использовать все малообоснованные положения Гука и искусно обойти существенное. Ньютон высказывает свое отношение к волновой теории света, подчеркивая ее преимущества и указывая одновременно основной, по его мнению, недостаток. Тут же впервые им дается эскиз компромиссной теории, соединяющей достоинства корпускулярной и волновой теории” ⁸.

Колеблющиеся частицы светящегося тела возбуждают в зависимости от различных величин, формы и движений колебания различной глубины или толщины. Если такие колебания, не разделяясь, проходят через среду в наш глаз, то они возбуждают ощущение белого света, если же каким-либо способом они отделяются друг от друга соответственно их неравным величинам, то они вызывают ощущение различных цветов; самые большие колебания вызовут ощущение красного, самые малые, или короткие, глубокий фиолетовый, промежуточные же колебания вызовут промежуточные цвета. Естественно предположить, что наибольшие колебания наиболее приспособлены для преодоления сопротивления преломляющих поверхностей; поэтому они проходят с наименьшим преломлением. Таким образом, из гипотезы само собой вытекает различное преломление различных цветов...

Мне кажется, что все это — ясные первоначальные и необходимые следствия гипотезы, и они столь же хорошо согласуются с моей теорией, что если мой противник счи-) тает их верными, то он не должен бояться крушения своей ^ гипотезы. Я не знаю, однако, каким образом он может защищать свою гипотезу против других затруднений. По моему мнению, невозможно его основное положение о том, * что волны или колебания какой-либо жидкости распространяются по прямым линиям, не загибаясь и не распространяясь по тем направлениям в покоящейся среде, которой они ограничены. Или я глубоко заблуждаюсь, или I опыт и наблюдение приводят к обратному выводу” ⁹. ""

Тем временем Гук начал серию экспериментов с призмами, разлагая солнечный луч и вновь получая с помощью второй призмы белый свет. 24 апреля 1672 г. он показал эти эксперименты на заседании Общества, а затем повторил эксперименты Ньютона (15 мая), что и просил зафиксировать в протоколах Общества. 22 мая Гук ставит “новые эксперименты с двумя призмами, такие, о которых м-р Ньютон рассказал в своем докладе относительно света и цветов”, считая, что “эти эксперименты не являются неоспоримыми относительно доказательства того, что свет состоит из различных субстанций или различных частиц, как это было предположено” ¹⁰.

Уже после получения щхтированного выше ответа Ньютона на заседании 19 июня был заслушан доклад Гука о некоторых экспериментах относительно преломления лучей и цветов, текст которого “кажется на первый взгляд особенно подтверждающим теорию м-ра Ньютона о цветах и свете; однако я думаю, что описанный эксперимент не является решающим, что я и показываю”. Гук обещал затем выполнить еще больше экспериментов подобного характера “для дальнейшей проверки доктрины м-ра Ньютона о свете и цветах” ^и.

Так началось научное столкновение между Ньютоном и Гуком, длившееся без малого 30 лет. Сошлись два ученых, которые до того времени находились как бы в разных плоскостях. На одной стороне — упорный и настойчивый Ньютон, не терпевший возражений и преуспевший во всех областях своей деятельности: в физике, математике, механике, астрономии и богословии (фиаско он потерпел лишь в своих занятиях алхимией). На другой — энциклопедист Гук, человек колоссальных знаний, переполненный новыми идеями, с которыми он сам никак не мог справиться, не всегда по “легкомысленному отношению”, как полагают некоторые биографы Ньютона, но большей частью по своей колоссальной занятости: ведь то, что выполнял один Гук, по современной мерке потребовало бы интенсивной работы целого института!

“Ньютон, очевидно, был одновременно и прав, и неправ, и даже отчасти нечестен, ибо никто, ни даже Гук не выступал с какой-либо гипотезой, не сопровождая ее хотя бы в уме словами “возможно” или “может быть”. Вот именно за это сам Ньютон упрекал тех, которые пользовались гипотезами. Нельзя, следовательно, отрицать,— и в этом несомненно прав Гук,— что в сообщении Ньютона Королевскому обществу он в действительности предложил гипотезу — материальность света. Но Ньютон также и прав в том смысле, что хотя он и предполагает материальность световых лучей, он не использовал это предположение в качестве основания своей теории, не так как Декарт, который построил свою оптику на заранее представленных себе и, более того, несовместимых гипотезах, и как сам Гук, который основал свою оптику на ложной гипотезе и наполнил свою “Микрографию” любого типа гипотезами в зависимости от его очередных потребностей” ¹². К такому выводу приходит Койре.

Гук не оставлял своих занятий оптикой. Так, на заседании Общества 5 февраля 1674 г. он продемонстрировал свой новый телескоп отражательного типа, который “отличался от телескопа м-ра Ньютона”. Затем 11 марта Гук излагает свои мысли по поводу природы света: “Свет является колебательным движением или дрожанием среды, которое производится подобным же движением светящегося тела подобным путем, как звук обычно поясняется дрожащим движением среды, производимым дрожащим же движением звучащего тела. И подобно тому, как в звуке производятся различные гармоники с помощью пропорциональных колебаний, так и в свете производятся различные любопытные и приятные цвета вследствие пропорциональных и гармонических смешанных колебательных движений; первые ошущаются ухом, а вторые — глазом”. Гук хотел иметь “готовым к следующему заседанию приборы, необходимые для воспроизведения экспериментов м-ра Ньютона, на которые он прежде ссылался, для выявления справедливости его новой теории света и цветов, в особенности по поводу письма Френсиса Линуса (25 февраля 1675 г.), в котором содержались утверждения, прямо противоположные тем, которые высказал м-р Ньютон” ¹³.

Ньютон приезжал в Лондон редко, но Гук был в курсе его визитов. В своем дневнике он отмечает, что 18 февраля 1675 г. в Лондоне был Ньютон из Кембриджа, затем через несколько дней отмечает, что встретил Ньютона у д-ра Даниэля Уистлерана, профессора геометрии в Грешемовском колледже. 17 марта он записывает: “Ньютон уехал из города”. Но когда Гук организовал внутри Общества секретный клуб, “коробочку в коробочке”, для предварительного разбора научных тем, первой темой, которая обсуждалась там, была ньютонова теория света.

“В тексте самого мемуара Ньютон неоднократно и настойчиво подчеркивает, что считает предлагаемую гипотезу для себя необязательной. Основные черты этой гипотезы Ньютон уже приводил в своем ответе на возражения Гука ... Снова выдвигалось компромиссное предположение, в котором сливаются преимущества волновой и эмиссионной теории. Световые частицы возбуждают колебания в эфире, находящемся в веществе и около него. Ньютон довольно подробно развивает свое представление об эфире: “Мы предполагаем, что эфир подобен воздуху, только более тонок и упруг: он не однороден и состоит из некоторой грубой материи и различных эфирных жидкостей; эта неоднородность следует, по-видимому, из наличия электрических и магнитных истечений и из существования силы тяжести”. Подобным же образом сила притяжения Земли истолковывается постоянной конденсацией некоторой эфирной жидкости на Земле. Возникающие вследствие этого эфирные потоки по направлению к Земле прижимают тела к Земле с силой, пропорциональной поверхности этих тел. “Солнце, подобно Земле, может также всасывать эту субстанцию, сохраняя таким образом способность светиться и препятствуя планетам удаляться от него”. “Эфир, однако, проникает во все тела не беспрепятственно; поэтому в телах он менее плотей, чем в окружающем пространстве, и в одних телах плотнее, чем в других”. Ньютон указывает на возможность объяснения при помощи эфира сцепления, упругости, мускульных движений, отмечая, однако, затруднения в последнем вопросе” ⁱ⁵.

Вступительное слово произнес Гук, который указал на свой приоритет: “М-р Ньютон повторил мою гипотезу о пульсации волн”. Гук и сам не умел молчать, по-видимому, этим свойством не отличались и другие участники совещания; во всяком случае, Ньютон быстро узнал о последнем, а возможно, в той версии, которая дошла до него, кое-что было и приукрашено. Ответ Гуку был передан через Ольденбурга. В письме от 10 января на имя последнего Ньютон писал, что сам Гук обязан своими теориями Декарту и другим ученым и что он показал свою неспособность приложить к решению задач оптики точные измерения, что и пришлось сделать ему, Ньютону. Однако Гук сделал шаг к примирению, и, казалось, Ньютон принял его. Так ли это было на самом деле, не ясно. А. Койре считает, что попытка примирения была искренней. Но есть и другие мнения. “Обмен письмами между Гуком и Ньютоном в конце января — начале февраля 1676 г. интерпретировался как попытка к примирению с обеих сторон и есть заметное движение в этом направлении”. Эти прекрасные письма, “наполненные добрым чувством и возвышенными принципами”, как описывает викторианец сер Дэвид Брыостер, были значительно лучше поняты после того, как их в XX в. прокомментировали Моур и Койре. “Дальнейшее исследование переписки выявляет, что в ней спрятано больше яда, чем они предполагали. Здесь проявились два бывших деревенских мальчишки, а теперь гениальные люди на высоте своей мощи, обезьянничающие манеры придворной эпохи Реставрации: они льстят друг другу, перехваливают, шаркают и кланяются, снимая свои научные шляпы с перьями широкими жестами. Но одновременно, несмотря на все их заявления о глубоком уважении друг друга и о чрезвычайной преданности к раскрытию правды, они не могут удержаться от щипков и пренебрежительных замечаний. Гук и Ньютон были щедры на заявления о мирных намерениях, об их отвращении к публичным диспутам, которые неизменно ухудшают личные взаимоотношения, об их предпочтении секретной корреспонденции, в которую не смогут вмешаться третьи лица для поджигания ссоры” ¹⁶.

Так завершилась первая фаза спора между Гуком и Ньютоном. Ответ на утверждение Ньютона о том, что белый свет является механической смесью простых цветов, слагающихся в нечто целое только в глазу, зависит, как это показал С. И. Вавилов, от того, какое предположение сделать относительно природы света. “В восьмидесятых годах прошлого века почти одновременно появились работы Гуи, Рэлея, Шустера и др., показавших, что белый свет с точки зрения волновой теории с одинаковым правом можно рассматривать либо как сумму простых гармонических колебаний (цвета спектра), либо как сложное движение, которое призмой-“анализатором” разлагается на гармонические колебания. В то время... рациональнее было думать, что белый свет Солнца и других источников является естественным "шумом", а не искусственным созвучием чистых "тонов", а стало быть, Гук был ближе к истине, чем Ньютон.

Но с тех пор как выяснилась квантовая природа света, воззрение Ньютона получило снова некоторые права на существование... то, что называется белым светом или непрерывным спектром, в действительности есть статистическое среднее прерывных спектров, состав которых беспорядочно меняется во времени" ".

Гук не оставил своих занятий по оптике. Он провел еще ряд экспериментов, изобрел несколько оптических приборов, а в 1684 г. изобрел и представил Королевскому обществу первую в мире систему оптического телеграфа.

1 Вавилов С. И. Исаак Ньютон: Науч. биогр. и ст. М.: Изд-во ЛН СССР, 1961, с. 35.
² Keynes G. A Bibliography of Dr. Robert Hooke. Oxford, 1960, p. 97-108. Appendix IV.
³ Цит. по кн.: Вавилов С. И. Исаак Ньютон, с. 46-48.
⁴ Gunther R. Т. Early Science in Oxford. Oxford, 1930, vol. 6, p. 387-388.
⁵ Ibid., i). 388.
⁶ Ibid., p. 388-389.
⁷ Centore F. F. Robert Hooke's contributions to mechanics. The Hague, 1970, p. 79.
⁸ Вавилов С. И. Исаак Ньютон, с. 61.
⁹ Там же, с. 62-64.
¹⁰ Birch Th. The History of the Royal Society оГ London. L., 1756, vol. 3, p. 50.
¹¹ Ibid., p. 52-54.
Koyre A. Newtonian Studies. L., 1965, p. 45.
¹³ Birch Th. The History of the Royal Society of London, p. 193-194 .
¹⁴ Manuel F. E. A portrait of Isaac Newton. Cambridge (Mass.), 1968, p. 142.
¹⁵ Вавилов С. И. Исаак Ньютон, с. 67-6
¹⁶ Manuel F. E. A portrait of Isaac Newton, p. 143.
¹⁷ Вавилов С. И. Исаак Ньютон, с. 61—62.

назад вперед

 

Знаете ли Вы, что "тёмная материя" - такая же фикция, как черная кошка в темной комнате. Это не физическая реальность, но фокус, подмена.
Реально идет речь о том, что релятивистские формулы не соответствуют астрономическим наблюдениям, давая на порядок и более меньшую массу и меньшую энергию. Отсюда сделан фокуснический вывод, что есть "темная материя" и "темная энергия", но не вывод, что релятивистские формулы не соответствуют реалиям. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.

НОВОСТИ ФОРУМА Рыцари теории эфира

10.11.2021 - 12:37: ПЕРСОНАЛИИ - Personalias -> WHO IS WHO - КТО ЕСТЬ КТО - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 12:36: СОВЕСТЬ - Conscience -> РАСЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА. КОМУ ЭТО НАДО? - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 12:36: ВОСПИТАНИЕ, ПРОСВЕЩЕНИЕ, ОБРАЗОВАНИЕ - Upbringing, Inlightening, Education -> Просвещение от д.м.н. Александра Алексеевича Редько - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 12:35: ЭКОЛОГИЯ - Ecology -> Биологическая безопасность населения - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 12:34: ВОЙНА, ПОЛИТИКА И НАУКА - War, Politics and Science -> Проблема государственного терроризма - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 12:34: ВОЙНА, ПОЛИТИКА И НАУКА - War, Politics and Science -> ПРАВОСУДИЯ.НЕТ - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 12:34: ВОСПИТАНИЕ, ПРОСВЕЩЕНИЕ, ОБРАЗОВАНИЕ - Upbringing, Inlightening, Education -> Просвещение от Вадима Глогера, США - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 09:18: НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ - New Technologies -> Волновая генетика Петра Гаряева, 5G-контроль и управление - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 09:18: ЭКОЛОГИЯ - Ecology -> ЭКОЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 09:16: ЭКОЛОГИЯ - Ecology -> ПРОБЛЕМЫ МЕДИЦИНЫ - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 09:15: ВОСПИТАНИЕ, ПРОСВЕЩЕНИЕ, ОБРАЗОВАНИЕ - Upbringing, Inlightening, Education -> Просвещение от Екатерины Коваленко - Карим_Хайдаров. 10.11.2021 - 09:13: ВОСПИТАНИЕ, ПРОСВЕЩЕНИЕ, ОБРАЗОВАНИЕ - Upbringing, Inlightening, Education -> Просвещение от Вильгельма Варкентина - Карим_Хайдаров.