Бояринцев В.И. ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ: МИЛЕВА МАРИЧ ИЛИ АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН? К СТОЛЕТИЮ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ: БРЕНД "ЭЙНШТЕЙН"

Многочисленная биографическая литература, касающаяся взаимоотношений Милевы Марич с Эйнштейном в научном плане, заставляет задать вопрос: “Какой вклад внесла Милева Марич в процесс формирования из патентоведа, не знавшего математики и не любившего физику, в гения, в творца теорий мировой известности?”

Мнение, представляющее Милеву Марич заурядной, некрасивой, ничего не понимающей в физике женщиной, чрезвычайно распространено среди биографов Эйнштейна. Редкое исключение в этом плане представляет работа П.Картера и Р.Хайфилда (“Эйнштейн, частная жизнь”), на её основе рассмотрим документальные данные, хотя многочисленные биографы всегда оставляли Милеву в тени гения всех времён и одного народа.

Милева Марич родилась в декабре 1875-го года в Воеводине, крае на севере Югославии, сербка по национальности. Отец Милевы – Милош Марич тринадцать лет служил в армии, затем стал чиновником, по мере продвижения по службе его богатство и престиж всё возрастали. Через месяц после рождения Милевы он ушёл в отставку и стал судейским чиновником.

В семье говорили на немецком языке, так что Милева знала его с детства. Отец часто декламировал ей сербские народные стихи, и она со слуха заучивала их наизусть, а с восьми лет обучалась игре на пианино.

“Список мест, где училась Милева, напоминает путеводитель Кука с обозначением путей, на которые Милош толкал её в поисках прекрасного” (П.Картер и Р.Хайфилд). В 1886 году она перешла в первый класс средней школы для девочек в Нови-Саде. Одна из её соучениц вспоминала, как прекрасно училась Милева, которую за высокие оценки и примерное поведение прозвали “наша святая”.

Она особенно блистала по математике и физике, но круг её интересов был шире. В 1891 году она начала учить французский язык, быстро овладела греческим и проявила большие способности к рисованию, прекрасно пела. Милева была одной из первых в Австро-Венгрии девушек, обучавшихся вместе с юношами. Она блестяще сдала выпускные школьные экзамены в 1894-м году; по математике и физике ни у кого не было лучших оценок, чем у неё.

Милева переезжает в Швейцарию, стремясь к дальнейшим успехам на академическом поприще. Швейцарская высшая школа славилась не только своим качеством обучения, там было и меньше препятствий для женщин, стремящихся получить высшее образование.

Но сначала Милева поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, затем после первого семестра перешла на педагогический факультет цюрихского политехникума, который выпускал преподавателей математики и физики средней школы. Она была единственной женщиной у себя на курсе, решившейся поступить на этот по существу физико-математический факультет.

Чтобы в то время пройти такой путь, нужны были железная воля и решительность, а знавшие её люди описывают Милеву как “милую, застенчивую, доброжелательную” девушку, “непритязательную и скромную”. “Она прихрамывала”, но у неё “были ум и душа”, в студенческие годы она “умела прекрасно готовить и из экономии сама шила себе платья”.

Милева и Эйнштейн познакомились в политехникуме во время первого зимнего семестра, затем вместе посещали обязательные курсы, но в начале следующего учебного года (октябрь 1897-го года) Милева забрала документы и отправилась на учёбу в Германию в Гейдельбергский университет, где провела зимний семестр. В этот университет ещё шесть лет назад женщины не имели права поступать, теперь им разрешалось посещать лекции в качестве вольных слушательниц.

Эти занятия на пропали даром, И.В.Староверов так оценивает роль Милевы Марич: “Сохранились сведения, что в Цюрихском политехническом институте Милева Марич самостоятельно сконструировала и построила прибор для измерения сверхслабых токов. Прибор не простой, а специально для опытов по фотоэффекту. Однако в заявке на его патентование почему-то фигурируют другие авторы - Эйнштейн и Хабихт…”

Интересный факт: в это время одним из профессоров тамошнего университета был Филипп Ленард, будущий Нобелевский лауреат, чья жизнь впоследствии переплелась с жизнью Эйнштейна. Ленард после Первой мировой войны обрушивался на “шитые белыми нитками” теории Эйнштейна, называя их “извращениями, противоречащими законам природы”.

После зимнего семестра Милева в апреле 1898-го года вернулась в политехникум, ей требовалось наверстать упущенное, привязанность Эйнштейна к “маленькой беглянке” способствовала тому, что их работа всё более приобретала совместный характер. “Судя по письмам Эйнштейна, Милева всё больше становится его интеллектуальной соратницей, шаг за шагом она идёт вместе с ним по дорогам науки”. Добавим, Милева шла “вместе”, но впереди!

И здесь переходим к периоду работы Эйнштейна в патентном бюро, где можно было получить представления о новых научных разработках и открытиях.

В частности, в наше советское время (см. - Б.Диденко, “Хищное творчество”, М., 2000) “...во ВНИИГПЭ (Всесоюзный институт государственной экспертизы) не было ни одного сотрудника даже хотя бы внешне похожего на русского”. При этом наиболее перспективные предложения становились вскоре известными в США и Израиле, а “самим же заявителям через полгода-год говорилось о бесперспективности их предложений...”

Многих биографов Эйнштейна интересовал вопрос: “Внесла ли Милева свой вклад в теорию относительности и если внесла, то какой? То, что он был велик, утверждали многие…” “Есть основания полагать, что изначальная идея принадлежит ей”, – говорит доктор Эванс Гаррис Уолкер.

Уолкер считал, что ключевые идеи принадлежат Милеве, а Эйнштейн должным образом их формализовал. Его союзница Троймель-Плоец заявила: “Для мужчины того времени было вполне нормальным присвоить идеи своей жены и пожинать плоды”.

“Уолкер …вспоминал, что, по мнению его противников, он хотел опорочить имя Эйнштейна, поскольку тот был евреем. Уолкер утверждает, что “мотив такого рода у меня отсутствовал”” (П.Картер, Р.Хайфилд).

По свидетельству академика А.Ф.Иоффе, все три “эпохальные” статьи Эйнштейна 1905 года были подписаны “Эйнштейн-Марич”.

Широко известно, что Эйнштейн говорил своим друзьям: “Математическую часть работы за меня делает жена” (заметим, что это относилось к его первым работам, в дальнейшем все математические трудности преодолевали для него помощники и соавторы – евреи).

“Если все эти заявления справедливы, нежелание Эйнштейна признать заслуги Милевы в создании теории относительности есть просто факт интеллектуального мошенничества. Заявления сторонников Милевы действительно ошеломляют, в 1990 году они стали сенсацией в Нью-Орлеане на ежегодном съезде Американской ассоциации за развитие науки, где впервые были преданы гласности…”

“Предположения о роли Милевы оказались столь живучими отчасти и по той причине, что Эйнштейн не мог убедительно объяснить, как он пришёл к теории относительности” (П.Картер, Р.Хайфилд) - выделено мной. – В.Б.

И это был не последний случай в научного воровства будущего лауреата (см. раздел “Великий плагиатор”).

Популяризаторы “эйнштейновских достижений” не любят вспоминать самую первую статью Альберта, написанную в 1901-м году без помощи Милевы. Это - самая слабая из всех работ, вошедших в его “Собрании научных трудов”.

Из документов и писем самого Альберта следует, что Милева была уверена в своих открытиях и правильности выбранных в физике направлениях. Поэтому задолго до появления знаменитых “нобелевских статей” 1905-го года, откуда её имя беззастенчиво убрали из числа авторов, ещё в 1902-м году был составлен брачный контракт между нею и Эйнштейном, где покладистый и влюблённый муж, осваивавший под её руководством очередные разделы физики, обязался отдать всю Нобелевскую премию истинному автору – своей супруге, Милеве Марич.

По материалам: “Гений человечества Милева Марич создала Эйнштейна” (Павел Тюленев) -

Сам же Эйнштейн именовал Милеву “своей правой рукой”, обсуждал с ней научные темы как с равной, как с умом не менее сильным и независимым, чем его собственный, как с человеком, без которого он не смог бы работать.

Интересна позиция биографов Пола Картера и Роджера Хайфилда по вопросу участия Милевы Марич в совместной работе с Эйнштейном. Они пишут:

“Настаивая на столь больших заслугах Милевы в создании теории относительности, её сторонники только мешают по достоинству оценить её действительную роль в создании этой теории – не как основной из авторов и даже не как активной участницы творческого процесса, но как преданной помощницы, которой Эйнштейн был неизменно благодарен за поддержку”, мол, Милева была хорошей слушательницей и домашней хозяйкой.

При этом авторы в попытках защитить гения говорят: “Именно роль такой слушательницы и могла играть Милева, когда Эйнштейн бился с теорией относительности, – это кажется правдоподобным хотя бы потому, что большую часть работы он делал дома”.

Но скорее то, что “большую часть работы он делал дома”, свидетельствует о том, что это было возможно только с помощью жены, которая выполняла работу, в то время, как Эйнштейн “бился”.

И совсем уже невероятный факт: каким бы рассеянным человек не был, он обязательно сохранил бы текст своей первой в жизни неученической статьи, тем более, что вскоре она была возведена в ранг классической и основополагающей работы.

И ещё более удивительный факт – именно эта статья (единственный случай в истории журнала) была потеряна, скорее всего, изъята из архива журнала, и “концы в воду”.

Милликен (лауреат Нобелевской премии 1923 года) писал: “Я восхищаюсь научной честностью Эйнштейна, величием его души, его готовностью изменить немедленно свою позицию, если окажется, что она непригодна в новых условиях” (выделено мной. – В.Б.).

Широко известно, что Эйнштейн говорил своим друзьям: “Математическую часть работы за меня делает жена” (заметим, что это относилось к его первым работам, в дальнейшем все математические трудности преодолевали для него помощники и соавторы евреи).

“Если все эти заявления справедливы, нежелание Эйнштейна признать заслуги Милевы в создании теории относительности есть просто факт интеллектуального мошенничества. Заявления сторонников Милевы действительно ошеломляют, в 1990 году они стали сенсацией в Нью-Орлеане на ежегодном съезде Американской ассоциации за развитие науки, где впервые были преданы гласности…”

“Предположения о роли Милевы оказались столь живучими отчасти и по той причине, что Эйнштейн не мог убедительно объяснить, как он пришёл к теории относительности” (П.Картер, Р.Хайфилд) - выделено мной. – В.Б. И это был не последний случай в научной деятельности будущего лауреата.

С Картером и Хайфилдом всё понятно: не надо даже и пытаться восстановить справедливость – оценить истинную роль Милевы Марич, которая, в отличие от Эйнштейна знала математику, нужно просто подсчитать количество чашек кофе, поданных будущему гению, количество килограммов выстиранного ею белья и количества дней, когда она была нужна будущему мужу как “слушательница”.

И ещё более удивительный факт – именно эта статья (единственный случай в истории журнала) была потеряна, скорее всего, изъята из архива журнала, и концы в воду. И можете потом, ребята-учёные, “доценты с кандидатами” (В.Высоцкий), хоть до хрипоты в горле спорить о роли Эйнштейна в создании пресловутой гипотезы.

Знаете ли Вы, что "тёмная материя" - такая же фикция, как черная кошка в темной комнате. Это не физическая реальность, но фокус, подмена.
Реально идет речь о том, что релятивистские формулы не соответствуют астрономическим наблюдениям, давая на порядок и более меньшую массу и меньшую энергию. Отсюда сделан фокуснический вывод, что есть "темная материя" и "темная энергия", но не вывод, что релятивистские формулы не соответствуют реалиям. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.