Пора делать выводы. Миронов Б.С. Битва с игом иудейским

Если нам, дуракам русским, не в урок ни Иоанн Грозный, ни Екатерина Великая, ни Александр III, ни святой Иоанн Кронштадский, ни Федор Михайлович Достоевский, которые видели в евреях непримиримых врагов Христовых, врагов русского народа, и тщетно предупреждали нас о том, так, может, наша собственная нищета, наше собственное унижение, нынешний позор России научат нас, наконец, тому, что нельзя терпеть евреев во власти, ни толики власти нельзя отдавать в их пакостные руки.

Сегодня вопрос о поголовном изгнании евреев из власти стал вопросом здоровья или гибели России, жизни или смерти русского народа.

Чтобы спасти Россию от жидов, не надо бить жидов, надо просто за них не голосовать.

Не место евреям в законодательных собраниях краев, областей, автономий!

Ни одного еврея во главе республики, края, области, города, района!

Пусть лучше рука отсохнет, чем за еврея голосовать!

Ельцинский жупел «русского фашизма» Путин заменил на экстремизм

Осознав, наконец, сочтенность своих дней, тщетность надежд на дальнейшее теле-радио-газетное одурачивание народа мифическими рейтингами своей популярности, своего авторитета, Путин с Администрацией и Правительством увидели угрозу своему кремлевскому небожительству не в собственных пороках, а в тех остатках русского народа, в ком не убито еще чувство национальной гордости, чувство хозяина своей земли. Кремлевская власть дрогнула, расслышав в екатеринбургских выступлениях студентов, в грохоте танка, пригнанного отчаянным майором в поддержку митингующих смолян, в яростном митинге-протесте воронежцев, в обреченной голодовке сибирских учителей, в протестном отказе милиционеров гибнуть в чеченской бойне двух коренных народов России, — первые, пока едва слышимые, но уже явственные раскаты сгущающегося народного гнева, — ив упреждение грядущих народных выступлений Президент с Правительством торопливо и трусливо сляпали закон «О противодействии экстремистской деятельности», чтобы законом этим, как кляпом, заткнуть рот любой неугодной «организации и (или) физическому лицу».

То, что новоиспеченный закон насквозь пропитан корыстными, шкурными, животными интересами властьимущих, очевидно уже из преамбулы закона, где нет ни слова о народе, ни слова о нации. Ни у разработчиков закона, ни у Президента, внесшего закон на рассмотрение Государственной Думы (задолго до того просившего Федеральное собрание принять этот закон без промедления, — так он ему важен), ни о народе, ни о нации душа не болит, для них вообще нет таких понятий, и закон они пробивают, как сами пишут, «в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, конституционного строя, целостности Российской Федерации и безопасности государства», подразумевая под звучной абстракцией сбережение собственной, личной власти: говорим «государство» — подразумеваем «Путин», говорим «конституционный строй» — подразумеваем «Касьянов» (в то время премьер-министр российского Правительства. — Б.М.), и это не гипербола, не метафора, увы, самая настоящая реальность, ведь стоило астраханскому атаману В.П. Зотову заявить, что пора поганой метлой гнать Михаила Касьянова, и ретивые следователи ФСБ тут же признали честного, прямого казака виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ — публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя. Но откройте Конституцию Российской Федерации, там в перечне основ конституционного строя ни слова про Михаила Касьянова. Вот если бы Владимир Зотов или кто другой призвал с оружием в руках убрать из власти над Россией президентство, как институт власти, это был бы действительно призыв к насильственному изменению конституционного строя, но при чем тут персоналии? Если глава Правительства М.М. Касьянов — вор, а швейцарский следователь Лоран Каспер Ансерме пришел к заключению, что четыре миллиарда 800 миллионов американских долларов, предоставленных России Международным валютным фондом в августе 1998 года, до Москвы так и не дошли, а по команде Михаила Касьянова, тогда министра финансов Российской Федерации, были переведены на зарубежные счета, при чем тут конституционный строй? Человек говорит: «Касьянов — вор, гнать его в три шеи» и доказывает, что Касьянов вор, а его за это, не вора Касьянова, а того, кто назвал вора вором, тащат в кутузку как за попытку свержения конституционного строя. Если сегодня в угоду власти за конкретную критику с фактами и цифрами в руках власти терзают как за вооруженный штурм Кремля, то, получив закон «О противодействии экстремистской деятельности», для ретивых, карьерных холуев и вовсе ничем не стесненная вольница запрещать, преследовать, искоренять, истреблять, выжигать все, что неугодно чужой и чуждой для России, антирусской, руссконенавистнической власти.

По какой причине может быть приостановлена деятельность общественного (религиозного) объединения? «В случае осуществления экстремистской деятельности, повлекшей за собой причинение вреда личности.». Речь идет не о здоровье, о здоровье в той же статье, но значительно ниже, а если не о физическом, то о каком ином, кроме морального вреда, может идти речь, значит, речь идет о вреде, наносимом авторитету личности, его имиджу или, читаем дальше проект закона, «создающем реальную угрозу причинения такого вреда». В любом случае до решения суда, до судебного разбирательства, с момента обращения обиженного в суд «соответствующий регистрирующий орган или иной государственный орган. вправе своим решением приостановить деятельность общественного (религиозного) объединения до рассмотрения судом заявления о его ликвидации (запрете)». Выпустит кто листовку о воровстве Касьянова или преступлениях Рушайло, или о мошенничестве Клебанова, или об уничтожении армии Путиным, или напомнит кто, что жиды распяли Христа, вас тут же запретят, закроют, и жди потом год-другой, если вообще дождешься решения суда, было ли нет за что закрывать, ликвидировать, запрещать, экстремистская то была деятельность или сказана была правда — уже не суть, время безвозвратно упущено, упущено время политических баталий, выборной страды, и кому на кого жаловаться? — тому и на того, кто придумал такой закон, такую размытость формулировок.

Но чтоб закон не буксовал, и его исполнители подобно хорошо натасканному бульдогу, бросались на всякого, расслышав команду «фас», в закон заложен надежный механизм его исполнения — статья 14 «Ответственность должностных лиц, государственных и муниципальных служащих за осуществление экстремистской деятельности»: «. непринятие должностным лицом мер по пресечению экстремистской деятельности влекут за собой установленную законодательством Российской Федерации ответственность». Дальше жестко, тоном приговора: «Государственные органы и вышестоящие должностные лица обязаны незамедлительно принять необходимые меры по привлечению к ответственности лиц, допустивших действия, указанные в части первой настоящей статьи». Замедли работник милиции, сотрудник ФСБ или прокурор с «непринятием мер по пресечению экстремистской деятельности» и без всякого расследования, без всякого судебного разбирательства против него самого «незамедлительно» (!) будут приняты жесткие карательные меры. А ежели какой начальник чуть промедлит с наказанием своего подчиненного, и не примет к нему незамедлительных кар, то вместе с подчиненным попадет под ст.14. Вот она соль, вот он скипидар чиновничьей ретивости. Памятуя, что своя шкура дороже, ох и развернутся ретивые! Карьеру можно сделать в один миг, та же ст.14 нового закона дает безграничные возможности для доносов, расчистки, подсидки нелюбимых, неугодных, выше-сидящих, достаточно лишь заявить, что данным лицом были сделаны «публично, либо при исполнении служебных обязанностей, либо с указанием занимаемой должности высказывания о необходимости, допустимости, возможности или желательности осуществления экстремистской деятельности».

Трудно представить чиновника с трибуны призывающего к национальному восстанию, но очевидно, что Президент махом, одним законом, одной статьей закона делает всех чиновников лояльными к себе. Нравится или не нравится тебе Президент — молчи, потому как ты практически всегда «при исполнении служебных обязанностей», и уже не поделишься информацией о том, что происходит во власти, не дашь посмотреть документ, изобличающий власть, не скажешь, что думаешь, потому как даже анекдот теперь можно будет трактовать подстрекательством к осуществлению экстремистской деятельности.

Разберемся, что такое «экстремизм», на беспощадную борьбу с которым Президент Путин ставит под ружье новый закон. Согласно проекта закона, цитирую, «экстремистская деятельность (экстремизм) — противоправные действия организаций и (или) физических лиц по насильственному захвату власти или насильственному удержанию власти.». Перечитаем только что процитированное. Под экстремизм подвёрстывается и законом осуждается не просто насильственный захват власти, а лишь противоправный захват, как будто есть иные, правовые формы террора, насильственного захвата власти. По мнению авторов закона, получается, что такие формы есть, правда, писцы закона не уточняют, что из себя представляет такое право, как не уточняют они и что такое насильственное удержание власти, и не попадает ли под насильственное удержание власти сам Президент Путин, который на охрану и сбережение своей власти поставил все силовые структуры страны.

Нечеткость, невнятность, размытость формулировок свойственна всему закону, те, кто писал его, вот так коряво, неуклюже, неграмотно, непонятно, размыто, они так и хотели написать, как написали, чтоб потом можно было любое положение закона трактовать как хочешь, издавать подзаконные акты какие хочешь, и при таких формулировках никто никогда не докажет, что они противоречат закону. Весь закон от первой до последней строчки пропитан, пронизан этим плутовством, лукавством, мошенничеством, наперсточничеством.

Читаем дальше — что же такое экстремизм в представление Президента и его команды: «воспрепятствование законной деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления». Отныне если народ соберется на Горбатом мосту перед зданием Правительства на Краснопресненской набережной или на площади перед зданием областной Администрации, или поселковой Администрации, не важно, а равно перед зданием Государственной Думы, прокуратуры или суда, или вздумает дорогу перекрыть, по которой начальство едет, и публично, громко, внятно станет выражать свое мнение, высказывать свое требование к власти, которая иначе народ уже не слышит и слышать не хочет, это, согласно проекту закона, экстремизм. Криком своим, стоянием своим, стучанием касок о мостовую народ мешает власти работать, а это есть не что иное, как «воспрепятствование законной деятельности власти».

Другой пример, как с помощью размытости формулировок из закона делается дышло, — трактовка понятия «экстремистские материалы»: «предназначенные для публичного обнародования документы либо иные материальные носители информации, содержащие призывы к осуществлению экстремистской деятельности». Если сегодня без всякого подобного, руки развязывающего закона, сотрудники милиции и ФСБ сгребают с книжных прилавков и Победоносцева, и Дрюмона, и Форда, и Гитлера, и Шмакова, и Муссолини, и Ильина, и Юргена Графа, и Дэвида Дюка, и Родионова, и Родзаевского, словом, все то, что так ненавистно жидовской, руссконенавистнической власти, то с принятием закона «О борьбе с экстремистской деятельностью» не только CA Нилуса, за распространение которого в приходах пытались судить уральских священников, Николая Васильевича Гоголя запретят! Если сегодня «Тараса Бульбу» изымают из школьных программ, то с принятием закона об экстремизме примутся сажать за его тиражирование и распространение. Подойдет милиционер к прилавку, откроет Гоголя: «Итак, выпьем, товарищи, разом выпьем поперед всего за святую православную веру: чтобы пришло, наконец, такое время, чтобы по всему свету разошлась и везде была бы одна святая вера, и все, сколько ни есть бусурменов, все бы сделались христианами!». Ну, а дальше-то, дальше-то!: «Отыскался след Тарасов. Сто тысяч козацкого войска показалось на границах Украины. Это уже была не какая-нибудь малая часть или отряд, выступивший на добычу или на угон за татарами, Нет, поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, — поднялась отмстить за посмеянье прав своих, за позорное унижение своих нравов, за посрамление Церкви, за бесчинства чужеземных панов, за угнетение, за унию, за позорное владычество жидовства на христианской земле — за все, что копило и сугубило с давних времен суровую ненависть Козаков». И какое же нутро ретиво служащего жидовскому режиму полицейского, эфэсбэшника, судьи или прокурора выдержит гоголевское «Перевешать всю жидову! — раздалось из толпы», и коли нет возможности у нынешней власти расправиться с самим Николаем Васильевичем, ненависть свою к русскому духу, к русскому сознанию, ту, что переполняет собой закон «О борьбе с экстремистской деятельностью», они обрушат на тех, кто издает Гоголя, кто его пропагандирует, как рушат они сегодня свою ненависть на тех, кто несет читателю «Письма к русской нации» М. О. Меньшикова или «Сатанистов XX века» Г.А. Шабельской.

По новому путинскому закону судить можно будет, закрывать газеты, ликвидировать издательства, изымать типографии даже не за отпечатанный материал, а за рукопись, за верстку, сказано ведь в мутном, наперсточном законе «предназначенные для публичного обнародования», не обнародованные, а только предназначенные к обнародованию.

Всерьез говорить об экстремизме, исходить не из пальца высосанного определения, а из классического, академического, энциклопедического понятия экстремизма, как приверженности к крайним взглядам и мерам, тогда правоохранительным органам не за Гоголем, не за покойным Гитлером надо пускаться в гон, не устраивать операции с засадами, слежкой, провокаторами, обысками, арестами, возбуждением уголовных дел против продавцов, издателей, писателей, авторов патриотических, националистических книг, журналов, газет, листовок, как это было недавно в издательстве «Витязь», куда вломилось аж 12 (двенадцать!) офицеров ФСБ (кому ж мы деньги из бюджета платим и за что?!), или когда суетливо хватали женщин с книгами, волокли их в воронок доблестные чекисты в День Победы у Белорусского вокзала, а всерьез приниматься за Чубайсов, малкиных, фридманов, абрамовичей, мамутов, коганов, которые действительно привержены крайним взглядам и мерам от «шоковой терапии» до отключения электроэнергии в родильных домах, больницах, жилых домах, на стратегических оборонных объектах, когда в погоне за сверхприбылями пивовары используют спиртовые добавки, табачники — легкие наркотики, кондитеры — отраву в виде красителей, — вот он, не придуманный вред «здоровью и имуществу граждан», а реальная гибель, уничтожение, истребление миллионов людей, экономики страны, обороноспособности России.

Бороться с этим истинным, подлинным, настоящим экстремизмом у Президента Путина нет ни сил, ни воли, ни малейшего желания, потому что этот экстремизм не страшен его личной власти, напротив, он опора и хранитель путинской власти, тот самый сук, на котором сидит Путин. Путинской власти страшно национальное пробуждение народа, подъем его национального сознания, рост его национального духа, рост его национальной воли, — ничто другое, именно это пытается запретить новый закон, замарать все это, опорочить, подвести под статью Уголовного кодекса, заклеймив «экстремизмом». Таково истинное назначение закона «О борьбе с экстремистской деятельностью».

В борьбе с экстремизмом, а на самом деле с пробуждающимся национальным сознанием русского народа Путин копирует, обезьяничает Ельцина, который боролся с русским национальным сознанием, выдавая его за фашизм. И «русский фашизм», и «экстремизм» — это злоумно придуманные ярлыки на возрастающее национальное сознание русских, на русский национализм. Обратите внимание кого клеймят хлесткими ярлыками «фашистов», «экстремистов», — тех, кто стремится поднять и укрепить свой национальный дух, свое национальное сознание, и среди них нет ни одного еврея. Зато среди тех, кто клеймит — сплошь евреи, сплошь марки дейчи, федуловы, прошечкины, броды.

Ярлык «фашизма», ярлык «экстремизма» на русском национализме — это не только психологически верно выбранная подмена, когда генетически присущее нации — национализм — подменяется на генетически ей ненавистное — фашизм, экстремизм, но и безрасчетно выкрикнутая всей перепуганной натурой ненависть и страх перед русским духом.

Как я уже писал прежде, Россия сегодня столкнулась с самым страшным и трагичным, что может быть в судьбе любого государства, когда власть в стране, ее финансы, средства массовой информации захватил один народ, причем из самых малочисленных народов России. Но когда один народ возвеличивает себя над другими народами, удовлетворяет свои запросы в ущерб другим народам — это и есть фашизм, это и есть экстремизм. И уж если с чем бороться, согласно новому закону, то именно с этим экстремизмом — с экстремистской властью политических еврейских авантюристов, финансовых еврейских воротил, еврейских газет и телевидения, творящих настоящий геноцид коренных народов России.

Жуткий спрут, как петля на шее России, когда с одной стороны люди, облеченные гигантской властью, как свиньи подгрызающие дуб, проводят экономическую политику разваливающую, уничтожающую российскую экономику, выгрызают корни национальной промышленности, низводят национальных производителей, распродают по дешевке национальные богатства, созданные не одним поколением народов России, с другой стороны эти же люди, как только дело заходит о защите национальных интересов России, активно кричат об угрозе национализма, фашизма, экстремизма и все силы бросают на борьбу с ним. Обвиняют, пугают, вопят об угрозе национализма, издают Указы, законы сами являясь истинно экстремистами, не просто возмечтавшими создать лучшие условия для своего народа, а делающие это и делающие это за счет других народов, в ущерб другим народам.

Еврейская рука, еврейская пропись, еврейский почерк, еврейский стиль легко узнаваемы в проекте нового закона «О борьбе с экстремизмом» еще и по тому, как неоправданно навязчиво, маниакально (ст. ст. 1, 4,16) уделяется внимание борьбе с «пропагандой и публичным демонстрированием нацистской атрибутики или символики» без малейшей попытки сформулировать, что же это такое, и это опять же не упущение, а наущение будущих исполнителей закона на беспредел, на «что хочу, то и ворочу», ведь для кого-то восьмиконечный православный крест — крест, для кого-то — стилизация фашисткой свастики.

Атрибут — отличительная принадлежность, присвоенный кому или чему знак, предмет для отличия. Так что же теперь, запрещая публичное демонстрирование нацистской символики, мы должны не только свастику запретить, но и рыцарский крест, и дубовые листья, и венки, и изображение черепа, — все то, что входило в эмблемы СС, гестапо, войсковых подразделений Рейха. Мы должны отказаться от изображения свастики, только потому что она была использована Гитлером? Но тогда мы должны закрыть для публичного демонстрирования собор Рождества Богородицы в Путинках, строенный еще в 1501–1532 годах, церковь Усекновения Честной Главы Иоанна Предтеча в Коломенском (1530–1532 гг.), храм Василия Блаженного в Москве (1555–1588 гг.), да так мы и до самого Благовещенского собора, что в Кремле, доберемся, и если не весь собор, то его Восточноиерусалимский придел закрыть придется точно, потому как в нем, как и в большинстве русских церквей XVI века, шатровые купола венчают спиралевидные, раскручивающиеся свастики, как символы мирозданья, света, добра.

По новому закону нельзя будет тиражировать в печати многие иконы, церковную утварь, священные облачения, старинные надгробия, кресты, завесы, плащаницы, славянские сосуды, оконные наличники большинства русских губерний, киоты, прялки, пояса, поневы, передники, полотенца, рубахи, варежки, платки. да где только не изображали наши отцы и прадеды древний символ солнца, добра, удачи, счастья, света, получивший позднее название свастики и на протяжении двадцати лет используемый Гитлером в символике Рейха. И что, эти двадцать лет должны теперь перечеркнуть многовековье нашей истории? Так может заодно запретить немецкий язык, им-то Гитлер пользовался намного дольше свастики? И почему все это мы должны перечеркнуть, вычеркнуть из нашей памяти, из нашей истории? Только потому, что кучке экстремистски настроенных евреев это не нравится? Мы не вмешиваемся ни в иудейскую культуру, ни в еврейскую историю, нечего и жидам вмешиваться в нашу историю, в нашу культуру. Но ведь вмешиваются, еще как вмешиваются! Чем дальше читаешь проект закона о борьбе с экстремизмом, тем крепче сознание, что этот закон написан оккупантами на оккупированной территории для оккупированного населения.

В случае «предоставления экстремистской организации финансовых средств, объектов собственности, учебной, полиграфической и материально-технической базы», организации, оказывавшие содействие экстремистам, подлежат ликвидации. Ликвидации! — так и прописано в законе. Это вам не безобидные дубовые листики с петлиц эсэсовского мундира, — это уже сам дух СС, его стиль. Уж не с приказов ли, распоряжений СС списывались статьи нового закона? Говорят, что Президент Путин хорошо знает немецкий. Но тон гитлеровцев — это тон общения захватчиков с захваченными, победителей с побежденными, тон оккупантов с оккупированными. Откуда такой тон у Президента? Захоти какая компания профинансировать издание «Тараса Бульбы», а суд признает Тараса — экстремистом, призывающим русских людей к освобождению от жидовского ига, и ведь точно признает («Перевешать всю жидову!» — разве простят это евреи, заполонившие российские суды), тогда и те, кто издавал, и те, кто финансировал издание, и те, кто печатал книгу, согласно новому закону «подлежат ликвидации» (ст.11).

Да за одну эту «ликвидацию» составителей закона надо самих судить за приверженность к крайним взглядам и мерам, то есть, за экстремизм, и экстремизм не мнимый, экстремизм подлинный. Что же теперь директору издательства, владельцу типографии любой заказ от газетки до толстенного тома самому читать или отправлять на юридическую экспертизу, и где гарантия, что даже после предварительной экспертизы суд не сочтет материал экстремистским и не ликвидирует его издателей? Остается одно — молить Президента вернуть цензуру, чтобы снять с себя ответственность за содержание печатаемых материалов. Только при таких новоиспеченных законах от прежней цензуры останется лишь вывеска, ведь не сбережением государственных тайн, военных секретов, не борьбой с растлением, развращением зрителей, читателей, слушателей займется новая цензура, а, руководствуясь законом «О противодействии экстремистской деятельности», цензура займется лишь одним — истреблением русского духа.

Все, чему пытается противостоять власть своим новым законом, от митингов, демонстраций, пикетов, перекрытия железнодорожных трасс и автомагистралей до заявлений, листовок, книг и брошюр, порождает сама власть своей немощью, глупостью, тупостью, дурью, чванством, куражом, воровством, грабежом, ленью, коррумпированностью, предательством национальных интересов России, но вот поистине Бог шельму метит, и в проекте закона о борьбе с экстремизмом прописана статья об «устранении причин и условий, способствующих проявлению экстремистской деятельности», по которой, как только закон вступит в силу, первыми на скамью подсудимых следует отправить Президента с его командой, порождающих в России экстремизм.

Знаете ли Вы, что только в 1990-х доплеровские измерения радиотелескопами показали скорость Маринова для CMB (космического микроволнового излучения), которую он открыл в 1974. Естественно, о Маринове никто не хотел вспоминать. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.