ВВЕДЕНИЕ
29.04.04 г. мировая общественность отмечает юбилейную дату 150-летие со дня рождения выдающегося ученого-мыслителя Анри Пуанкаре (29.04.1854г.-17.07.1912г.) – инженера, математика, физика, астронома и философа, многогранная и титаническая деятельность которого оказала огромное влияние на тот гигантский переворот в наших взглядах на мир, происшедший в начале ХХ века.
Гений Пуанкаре сочетался с невероятной трудоспособностью, о чем свидетельствует оставленное им огромное научное наследие, представленное более 600 работ, в том числе 30 книг [
2,3,4] .Если заслуги Пуанкаре, считавшегося последним “универсалистом” в различных областях математики, нашли высокую оценку и признание, отмеченные международными премиями и золотыми медалями, то его работы по гносеологии, и, в частности, по проблемам, связанных с относительностью, остались в тени и, более того, практически преданы забвению, в связи с признанием эйнштейновской теорией относительности (ТО).
Немногим известно, что, до появления в 1905г. первой работы Эйнштейна по СТО, единственным ученым, занимавшимся этой проблемой в течении 25 лет был Пуанкаре, который фактически был идеологом возведения частного галилеевского принципа относительности механики в общий принцип-закон, которому следует руководствоваться при оценке существующих и разработке новых физических теории.
Тенденция замалчивания роли Пуанкаре, исходящая от Эйнштейна и его последователей, не осталась незамеченной, что нашло отражение в ряде работ, в которых были попытки восстановить историческую справедливость при изложении истории формирования ТО [
4] .Однако, авторы указанных работ эту оценку вели с позиции полного признания справедливости эйнштейновской теории, занявшей господствующее положение, что привело к тому, что они стремились доказать сопричастность Пуанкаре именно к эйнштейновской трактовке принципа относительности, что Пуанкаре “был близок”, но не сделал “решительного шага”. Даже Эд.Уиттекер, отдавший приоритет Пуанкаре и Лоренцу, отвёдя роль Эйнштейну, опубликовавшему статью привлекшей “большое внимание”, в которой лишь “более пространно излагалась теория относительности Пуанкаре и Лоренца” [ 4. с.217] , полностью отожествил принцип относительности как таковой с принципом “по Эйнштейну”. Этому способствовало одинаковые формулировки частного и общего принципа относительности, а также одинаковое математическое выражение преобразований Лоренца как инвариантного выражения законов механики в инерциальных системах, хотя понимание их у Пуанкаре и Эйнштейна были совершенно различные, взаимно друг друга исключающие. Отожествление принципа относительности с принципом относительности по Эйнштейну полностью устраивало последователей Эйнштейна, которые, признав вклад Пуанкаре в построении ТО как необходимый промежуточный этап, нашли компромиссное решение по оценке роли Пуанкаре, который, якобы, “Независимо от А.Эйнштейна заложил основы специальной теории относительности (Р.А.). Построил первый вариант релятивистской теории гравитации” [ 5. с.225, 6. с.553]
.Такая оценка роли Пуанкаре с одной стороны закрепляет безальтернативность эйнштейновской трактовки принципа относительности и, с другой стороны, мягко говоря, целенаправленно искажает взгляды и позицию Пуанкаре, который не только не собирался “сделать шаг” в направлении эйнштейновской трактовки и не “закладывал основы СТО”, т.к. эту трактовку он считал “тупиковой”, имея аргументы, высказанные им лично Эйнштейну при их встрече и частной беседе в Брюсселе на первом Сольвеевском конгрессе в 1911г., о чем свидетельствует сам Эйнштейн в письме Цангеру.
Замечания и аргументы, высказанные Пуанкаре, были восприняты Эйнштейном как “откровенное огульное отрицание теории относительности”, хотя известна корректность Пуанкаре по отношению к своим оппонентам, заключающимся в том, что он никогда не допускал огульного отрицания тех или иных взглядов оппонентов, с которыми он был не согласен, без приведения всяких аргументов. Доброжелательность и корректность Пуанкаре сочетались в нем с принципиальностью и твердостью. При этой беседе Эйнштейн не смог ничего противопоставить, кроме аргумента, что Пуанкаре “…несмотря на острый ум, проявил слабое понимание сложившейся ситуации”, [
7, 9] , подразумевая, под этим, что ведущие физики приняли СТО. Однако для Пуанкаре такой аргумент со ссылкой на мнение одного или десятка авторитетов не является веским аргументом, т.к. он признавал лишь те конкретные доводы, которые основываются на физической сути рассматриваемых проблем. То, что Эйнштейн знал позицию Пуанкаре и его аргументы, против которых он ни при беседе, ни впоследствии не мог ничего противопоставить, объясняет его стремление избегать какие-либо случаи, при которых он должен был бы обсуждать взгляды Пуанкаре, содержащих угрозу его теории. Если учесть, что в работах Пуанкаре были рассмотрены практически все аспекты относительности под различными углами зрения, то выглядит странным, что в полном собрании сочинений Эйнштейна, имя Пуанкаре упоминается всего 3-4 раза, да и то, вскользь.Даже на неожиданную смерть Пуанкаре он не откликнулся, хотя незадолго до этого Пуанкаре принял участие в дальнейшей научной судьбе Эйнштейна. Несмотря на отрицательное отношение к СТО, что не помешало ему дать рекомендацию Цюрихскому Политехникуму на назначение Эйнштейна профессором, в которой Эйнштейн был охарактеризован
как “один из самых оригинальных мыслителей, которых я знал” …, что “столкнувшись с любой физической проблемой, быстро схватывает её суть”, что “позволяет ему предсказывать новые явления” и т.д. [ 7, 8] Другим примером может служить то, что он уклонился от представления статьи в журнал “Acta Matematic”, посвященный памяти Пуанкаре, несмотря на длительную переписку, занявшей 2 года с Леффлер-Миттагом, занимавшимся подготовкой к публикации этого журнала. [ 8] Столь странное, трудно объяснимое 55-летнее “молчание” Эйнштейна, последователи его пытаются сгладить заявлениями о том, что “Эйнштейн относился к Пуанкаре с высоким уважением”, которые выглядят как дежурное проявление вежливости и не более, из которого неясно за что же он его “уважал”.Установление особого негласного статуса Эйнштейновской ТО, накладывающего “Табу” на публикацию идей и каких-либо сомнений в её справедливость, объективно отражает внутреннюю слабость ТО и наличие в ней противоречий, что продиктовало необходимость этих дополнительных чрезвычайных мер по её защите и в, первую очередь, от работ Пуанкаре, содержащих угрозу её существования. При этом, наиболее эффективным методом защиты являются метод замалчивания и предание работам Пуанкаре забвению.
В противовес 55 летнему, трудно-объясняемому “молчанию” Эйнштейна, его сторонниками будируется “молчание Пуанкаре”, который ни разу не упомянул имени Эйнштейна ни в своих публичных лекциях, ни в публикациях в течение в последних лет жизни.
При этом, выдвигаются различные малоубедительные объяснения,
что “он не понял СТО”, что он “завидовал” и т.д. [
Как уже было отмечено ранее, Пуанкаре осветил все аспекты относительности, по которой у него сложилось системное “гармоничное” представление, завершении которой было связано с поставленными им вопросами.
А.Пайс отмечает, ссылаясь на А.Мошковского, “который рассказал о лекции, которую Пуанкаре читал по-немецки (он им неплохо владел) в Физическом обществе Берлина 13 октября 1910г. Темой лекции была “новая механика”. “В ходе этой лекции мы впервые услышали имя Альберта Эйнштейна”. Пуанкаре говорил о новом подходе, который по его признанию, “нарушил гармонию его прежних представлений”. К сожалению, неизвестно, что конкретно сказал Пуанкаре об Эйнштейне” [ 8, с.165]
.Данное свидетельство подтверждает позицию Пуанкаре, его корректность, а также то, что он продолжал искать ответ на “новый подход”, “нарушивший гармонию” его системного понимания принципа относительности. В представляемом сообщении излагаются два замечания-подсказки Пуанкаре и ответы на них, подтверждающих предпочтительность принципа относительности “по Пуанкаре” с дополнением предложения автора этих строк по “новой единой схеме гипотезы среды-эфира, инерции, тяготения”, не содержащей противоречий гипотезы мирового покоящегося эфира и двух независимых эфиров, введенных Эйнштейном, не соответствующих концепции “единства природы” и “принципу относительности”.
|
|
 |
