Начиная с 1946 г., Соединенные Штаты вели интенсивную отработку своего ядерного оружия, в том числе и для применения на море. Ответным действием Правительства СССР стало создание в 1954 г. на островах Новой Земли второго (после Семипалатинского) ядерного полигона, на котором можно было бы проводить подводные испытания, а также сверхмощные взрывы.
Так начиналось строительство морского научно-исследовательского полигона на Новой Земле, которому 17 сентября 1994 года исполнилось 40 лет.
Представляем вашему вниманию размышления о судьбе этого некогда совсекретного объекта одного из постоянных авторов журнала, бывшего совсем недавно начальником управления ГШ ВМФ, которому в специальном отношении подчинялся данный полигон.
В 1990 г. американским журналом «Дифенс ньюс» была опубликована статья, посвященная сопоставлению военных потенциалов двух мировых лагерей, в том числе и их ядерных сил. В ней в очередной раз подчеркивалось, что победителей в ядерной войне быть не может. Одновременно сделан интересный вывод: «Ядерные средства сдерживания эффективны. Они не допускают войны. И в самом деле, именно благодаря этим средствам, в Европе в течение 45 лет сохраняется мир, а это наиболее длительный его период на континенте за четыре последних столетия. Итак, нам следует сохранять наши ядерные средства сдерживания в неприкосновенности. Мы по-прежнему живем в мире военной мощи, а наши ядерные средства сдерживания – это та самая сила, которая сохраняет мир».
С той поры на планете произошли большие изменения, в первую очередь касающиеся бывшего социалистического лагеря и его «ядерного щита» - Советского Союза. После нескольких лет упорной «перестройки», закончившейся известными всем событиями, СССР, мягко говоря, прекратил свое существование. Чуть позже был торжественно провозглашен и тезис об окончании «холодной войны». Однако, несмотря на это и все существующие договоры, западные страны не отказались от необходимости иметь ядерное оружие (ЯО) и его дальнейшего совершенствования, о чем речь пойдет чуть ниже. У нас же, особенно в перестроечные годы, в прессе началась бурная кампания, направленная как против ЯО, так и ядерных испытаний (ЯИ). Соответственно ставилась под сомнение целесообразность существования Северного полигона.
Всячески поддерживаю, как и все мои коллеги из числа военных, занимавшиеся и занимающиеся ЯО и его испытаниями, а потому достаточно ясно представляющие последствия ядерных взрывов, выдвигаемую сегодня мысль о том, что человечество должно вступить в ХХ I век без столь разрушительного оружия. Тем не менее, мне хотелось бы предостеречь от эйфории по поводу легкого решения этой глобальной проблемы. Без соответствующего военно-политического анализа обстановки в мире просто так отказаться да еще в одностороннем порядке от ЯО и ЯИ, значит, на мой взгляд, уподобиться человеку, закрывающему зонт в ливень, уповая на то, что он не слишком холодный. (Кстати, уступи «потугам» людей, во многом пытавшимся разыграть «новоземельскую карту» в своих корыстных интересах, мы бы еще в 1985 г. лишились Северного полигона. В результате Россия, для которой Семипалатинск сегодня - пусть и ближнее, но зарубежье, оказалась бы пушкинской старухой у разбитого корыта.)
Анализ же показывает, что на пути к безъядерному миру все еще слишком много препятствий, и едва ли эта, безусловно, прогрессивная идея воплотится в жизнь в обозримом будущем. Скажем, последние события, к примеру, вокруг северокорейского ядерного центра, свидетельствуют, что в мировой «ядерный клуб» могут вскоре войти новые члены. Речь идет не только о КНДР. К странам, работающим над проблемами ЯО, относятся Ирак, Израиль, Япония, ЮАР... Не может не удивлять и «избирательный» подход к ним со стороны некоторых стран мирового сообщества, в первую очередь – США, которые перед одним, как Северная Корея, «размахивают дубинкой», а другим лишь «грозят пальчиком», закрывая глаза на закупки высокотехнологичного оборудования, позволяющего вести ядерные исследования. Такая позиция отнюдь не укрепляет авторитета международного договора о нераспространении ЯО. Не поэтому ли, считая его дискриминационным, к нему до сих пор не желают присоединяться ни Индия, которая произвела взрыв ядерного устройства еще в 1974 г., ни Пакистан, успешно проведший лабораторные испытания атомного оружия в 1987 г.? А ведь этот регион в «подбрюшье» России и из-за спорных территориальных проблем, в том числе вокруг индийского штата Кашмир, является довольно взрывоопасным.
Но если в отношении перечисленных стран можно говорить о создании ими ЯО лишь первого поколения (впрочем, слово «лишь» здесь весьма условно: достаточно вспомнить Хиросиму и Нагасаки, стертые с лица земли именно первыми американскими атомными бомбами), то ведущие ядерные государства вплотную приближаются к третьему поколению. Об этом говорит хотя бы такой факт, что уже не один год, даже в открытой печати на западе, обсуждается ЯО направленного действия. Сюда же можно отнести разработку нейтронного оружия, да и ядерную программу СОИ, пусть пока приостановленную.
При этом, как показывает опыт, новыми технологическими разработками с Россией никто особо делиться не желает, а в данной области, являющейся стратегической, - и подавно. Так не окажемся ли мы позади всех, подтвердив, как правопреемники СССР, односторонний мораторий на ядерные испытания? Ведь утверждения, что ядерные заряды можно, если потребуется, совершенствовать без натурных испытаний, беспочвенны, и используются кое-кем лишь для доказательства «целесообразности» и «возможности» введения их одностороннего запрещения. (Здесь, правда, несколько обнадеживает тот факт, что в 1992-93 гг. четыре из пяти ведущих ядерных держав - Россия, США, Франция и Китай – не провели ни одного ЯИ, а Англия отказалась от них раньше. Зато КНР провела ЯИ в текущем году, да и остальные официально так и не присоединились к российскому мораторию). Да и так ли исключено, что, к примеру, те же Соединенные Штаты вырвутся в создании и накоплении нового поколения ядерного оружия вперед, при этом, манипулируя мнением мирового сообщества, не заставят обладателей старого ЯО уничтожить его, и Россия вообще останется ни с чем?
Положение страны, обладающей ядерным оружием и не собирающейся в ближайшие 5-10 лет отказываться от него (что впрямую относится к России, если следовать заявлению нашего Президента о статусе ЯО на ее территории), усугубляется еще и тем, что ЯИ, помимо проверки новых ядерных зарядов, решают и другие важные задачи.
Первой из них является поддержание необходимого уровня боевой готовности имеющихся ядерных боезапасов (ЯБП). Они, как всякие сложные, а тем более небезопасные в обращении устройства, требуют периодического контроля. С началом создания ядерного оружия мерам безопасности обращения с ним предъявлялись самые жесткие требования. При этом была установлена четкая система организационно-технических мер как в войсках, эксплуатирующих ядерные боеприпасы, так и в промышленности, причем контроль никогда не был ведомственным, как это пытается кое-кто представить. Его средства и способы постоянно совершенствуются на базе последних достижений науки и техники. Наиболее достоверный контроль осуществляется в промышленности путем полной разборки ЯБП и проверки работоспособности всех его узлов. Однако самые современные методы контроля не позволяют с достаточной достоверностью прогнозировать работоспособность ядерного заряда – основного узла любого ЯБП, определяющего его боевые возможности, эффективность и безопасность в повседневном обращении. Физическая схема и конструкция современных ЯЗ слишком сложна. Подтверждение их работоспособности и необходимого уровня безопасности в современных условиях реально только в результате проведения ядерного взрыва, то есть натурной проверки.
Таким образом, само наличие ядерного оружия у страны требует проведения ядерных испытаний. Без них наличный ЯБП будет неизбежно морально и физически устаревать, как любая техника, поскольку он имеет пусть продолжительный, но все же ограниченный срок гарантии. Следовательно, если предположить, что мы приняли на вооружение новый ЯБП, то его моральное и физическое старение начнет сказываться примерно через десяток лет, а еще через несколько – страна, не проводя ядерных испытаний, фактически окажется без ЯО, соответствующего требованиям времени. В результате развития средств противодействия такое оружие будет бесполезным с военной точки зрения и опасным при повседневном обращении с ним. Вот вам и ответ на вопрос, почему США в ответ на неоднократное установление нами односторонних мораториев и призывы присоединиться к ним, заявляли о необходимости проведения ядерных испытаний до тех пор, пока на вооружении американской армии и военно-морских сил останется хотя бы один ядерный заряд.
Особое значение в современных условиях приобретает осуществление второй задачи: проверка взрывобезопасности ЯЗ, в том числе при нештатных аварийных ситуациях, при групповом хранении и при транспортировке. Хочу сразу отметить, что современные ЯБП полностью безопасны при соблюдении требований эксплуатационной документации. То есть их безопасность обеспечивается конструкцией и организационно-техническими мерами. Отсюда и жесткий режим допуска к этому оружию. Установленная же система эксплуатации доказала свою эффективность более чем 30-летним опытом эксплуатации ЯБП в войсках.
Однако в стране в последние годы происшествий на транспорте становится все больше, их тяжесть возрастает. К сожалению, нельзя исключать и диверсии и здесь только организационно-технических мер недостаточно. Исследования последних лет показали, что срабатывание только взрывчатого вещества ядерного заряда (то есть ни о каком ядерном взрыве речь не идет) может привести к диспергированию ядерного горючего в месте аварии. Но даже это может иметь катастрофические последствия. Радиус зоны немедленной эвакуации населения составит десятки километров, а зоны проведения необходимых профилактических мероприятий (с возможным отселением) – возможно и сотни. Эта проблема беспокоила разработчиков с момента появления ядерного оружия. Но только последние достижения науки и техники позволяют ставить вопрос о создании ядерных зарядов, полностью безопасных в любых аварийных ситуациях. В промышленности имеются соответствующие технические проработки, но их практическая реализация связана с изменением физических схем зарядов, с применением новых материалов и технологий. А это, в свою очередь, опять требует проведения ядерных испытаний.
Посему и выходит, что России, если она, конечно, хочет сохранить статус ядерной державы, с которой считаются в мире, без Северного полигона, пока, не обойтись. И лишь когда в мире будет уничтожен последний ядерный боеприпас, можно будет сказать, что новоземельский полигон выполнил свои задачи. Как скоро это будет – зависит от мудрости человечества.
Журнал “Морской сборник”, №9, 1994 г.
Когда тот или иной физик использует понятие "физический вакуум", он либо не понимает абсурдности этого термина, либо лукавит, являясь скрытым или явным приверженцем релятивистской идеологии.
Понять абсурдность этого понятия легче всего обратившись к истокам его возникновения. Рождено оно было Полем Дираком в 1930-х, когда стало ясно, что отрицание эфира в чистом виде, как это делал великий математик, но посредственный физик Анри Пуанкаре, уже нельзя. Слишком много фактов противоречит этому.
Для защиты релятивизма Поль Дирак ввел афизическое и алогичное понятие отрицательной энергии, а затем и существование "моря" двух компенсирующих друг друга энергий в вакууме - положительной и отрицательной, а также "моря" компенсирующих друг друга частиц - виртуальных (то есть кажущихся) электронов и позитронов в вакууме.
Однако такая постановка является внутренне противоречивой (виртуальные частицы ненаблюдаемы и их по произволу можно считать в одном случае отсутствующими, а в другом - присутствующими) и противоречащей релятивизму (то есть отрицанию эфира, так как при наличии таких частиц в вакууме релятивизм уже просто невозможен). Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
|
|
 |
