под общей редакцией научного руководителя РФЯЦ ВНИИЭФ академика РАН В.Н. Михайлова
Институт стратегической стабильности Федеральное агентство по атомной энергии (Росатом).
Федеральное управление медико-биологических и экстремальных проблем при Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации
Запрещается любым способом воспроизводить, передавать, распространять или использовать в коммерческих целях настоящую публикацию.
ЧАСТЬ 2. ВОСПОМИНАНИЯ НОВОЗЕМЕЛЬЦЕВ
АДУШКИН В.В., АХАПКИН В.П., БАРКОВСКИЙ Е.Н., ГАЛСТЯН И.А., ГАРНОВ В.В., ГОЛЛЕР Е.Э., ГОРНОВ В.В., ГОРБЕНКО Б.З., ГУСЬКОВА А.К., ЗОЛОТУХИН Г.Е., КАТРАНОВ Ю.С., КАТРАНОВА Г.И., КАУРОВ Г.А., КИСЕЛЕВ В.М., КОВАЛЮКОВ А.К., КУДРЯВЦЕВ Г.Г., ЛОМОВЦЕВ Е.М., ЛЕПСКИЙ В.И., МИХАЙЛОВ В.Н., МАТУЩЕНКО А.М., МОРОЗОВ Ю.М., НАДЕЖИНА Н.М., ОВСЯННИКОВ Г.А., ПАСЕЦКИЙ В.М., РАЗОРЕНОВ А.А., СЕРГЕЕВ Н.Д., СМИРНОВ Ю.Н., ТИМОФЕЕВ В.А., ТРУТНЕВ Ю.А., УСПЕНСКИЙ С.М., ХАХИН Г.В., ХРИСТОФОРОВ Б.Д., ЦАУБУЛИН В.А., ЦЫКАНОВСКИЙ В.И., ЧУМАЧЕНКО Г.С., ШИТИКОВ Е.А
К 50-ЛЕТИЮ НОВОЗЕМЕЛЬСКОГО ПОЛИГОНА
капитан I ранга Тимофеев В.А.
За два года до 50-летия Новоземельского полигона произошли события, имевшие для меня очень большое значение. В июле 2002 года руководители Минатома и Минобороны России посетили полигон, командование которого обратилось к ним с предложением об организации торжественных мероприятиях по случаю юбилея. Было принято решение достойно отметить эту дату.
События эти утвердили меня в желании стать участником юбилейных торжеств и навеяли воспоминания о тех мероприятиях, которые проводились на полигоне в связи с его 25-летием. Начальником полигона в то время был контр-адмирал Кастрицкий Станислав Петрович. Все заботы и хлопоты по проведению торжеств он практически взял на себя. Был выпущен специальный значок, который для всех нас в настоящее время является большой и памятной реликвией. На стенах помещения были размещены специально изготовленные макеты сборки первого заряда торпеды Т-5 под руководством Евгения Аркадьевича Негина. С особой тщательностью был продуман регламент всех торжественных мероприятий.
В Москве был подготовлен самолет ИЛ-18 для доставки специалистов из организаций, связанных с испытательными работами на полигоне и приглашенных на торжества. Мы ожидали разрешения авиационной службы на полет. По срокам это было связано с директивой Генштаба об образовании полигона, но по времени они не были увязаны с двумя испытаниями в 1979 году. Нестыковка сроков послужила основанием указанию сверху отложить торжества до окончания испытаний. Собравшимся в 6 Управлении ВМФ представителям были принесены извинения. Я получил указание отправиться на полигон с представителем 12 ГУМО и лететь на следующий день до Архангельска самолетом ГВФ. В Архангельске мы пересели на АН-12 авиации ВМФ. В кабине нас было двое, а в багажном отделении были размещены ГАЗики.
Встречали нас торжественно, так как предполагали прилет высших чинов. Всех интересовало, почему отложили празднество, ведь погода благоприятствовала. Но самое главное было то, что Кастрицкий устроил праздник для всех жителей Белушьей и Рогачева с вручением предусмотренных наград. Он был очень расположен к Негину и попросил меня уточнить сроки возможного его приезда на празднество после проведения последнего испытания в 1979 году.
По возвращении в Москву я должен был навестить Евгения Александровича Шитикова в госпитале им. Бурденко и вручить группе хирургов новоземельских гольцов. Возвратившись в Москву, я позвонил Алле Александровне Шитиковой и попросил разрешения посетить ее мужа, заверив, что мой доклад ему будет оптимистичным. Я получил большое удовольствие от возможности поддержать человека в госпитале своими сообщениями.
По окончании испытаний Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков поручил адмиралу флота Николаю Дмитриевичу Сергееву и своему заместителю адмиралу Павлу Григорьевичу Котову руководить на полигоне торжественными мероприятиями по случаю 25-ти летнего юбилея. Ответственным от Управления назначили меня. Я представлял себе всю сложность возложенного на меня поручения, немедленно вышел на связь с Кастрицким и сообщил ему о решении Главкома.
В период подготовки и проведения первого подводного взрыва Сергеев был Командующим Беломорской флотилией и с большим вниманием отнесся к доставке торпедного заряда на полигон. Заряд был доставлен на Новую Землю в полном соответствии с установленными требованиями по безопасности.
Когда на полигоне не оказалось щитов групповых реле от оригинальной системы автоматики “Мрамор”, руководством флотилии были приняты действенные меры по доставке щитов. Их монтаж был закончен в установленные сроки. Будучи начальником Оперативного управления Главного штаба ВМФ, Сергеев неоднократно визировал директивы по морскому обеспечению и плану охраны и обороны районов испытаний полигона. Мне нравилось, что он умел выделять главное в этих документах. При возобновлении воздушных испытаний в декабре 1962 года перед заключением Московского договора о прекращении испытаний в трех средах (в воде, воздухе и космосе) я готовил ему на подпись проект плана по обороне района губы Матюшихи по сокращенному варианту.
Адмирала Котова я знал со времени назначения меня в КПА ГУК ВМФ в городе Молотовске. В свое время он вместе с Николаем Николаевичем Алексеевым был помощником Министра обороны маршала Н.А. Булганина. На должности начальника Управления надводных кораблей ГУК ВМФ ему было присвоено звание контр-адмирала. Он был удостоен Государственной премии в области науки и техники.
Я с большим удовольствием вспоминаю, как адмирал флота Сергеев и действующий заместитель Главкома ВМФ адмирал Котов блестяще распределили свои действия на торжественном юбилее по случаю 25-летия со дня образования полигона.
На торжественном собрании в 1999 году, посвященном 50-летию 6-го Управления ВМФ, Котову было предоставлено слово для выступления. От него мы узнали интересные подробности создания первой ядерной торпеды.
В 1994 году (в год 40-летия со дня образования полигона) бывшие заместители начальника 6 Управления ВМФ генерал-лейтенант Евгений Никифорович Барковский и контр-адмирал Анатолий Иванович Кисов, бывший начальник научно-испытательной части полигона полковник Орест Гусейнович Касимов и автор этих строк обратились к Главнокомандующему ВМФ адмиралу Громову с предложением наградить Новоземельский полигон орденом России. Но время для выхода с этим предложением было неблагоприятным - отношение к ядерной деятельности в стране со стороны некоторых общественных организаций было отрицательным. Через средства массовой информации делались попытки ошельмовать деятельность разработчиков и испытателей ядерного оружия. Поэтому решений о награждении принято не было. Испытания на полигоне проводились со времени его основания, были нацелены на выполнение атомного проекта страны и позволяли России проводить политику сдерживания. В 1955 году 21 сентября был проведен первый подводный ядерный взрыв в губе Черной. Таблицы всех ядерных испытаний приведены в 3-ем томе Трудов Морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ) “Новая Земля”.
В 1956 году велась подготовка к испытанию супер-бомбы, но по условиям безопасности испытание не состоялось.
Я получил задание организовать сеть барографических записей при воздушных взрывах на полигоне. Регистрация велась в Североморске, Приозерске, Нарьян-Маре, Амдерме, Диксоне и на мысе Желания силами и аппаратурой Института атомной энергии. Предусматривалось также определение направления ветра в инверсионных слоях атмосферы при взрыве авиационных бомб на расстоянии до 150 км в западном и восточном направлениях от Маточкина Шара. В проливе были развернуты четыре пункта силами института № 16 ВМФ.
1957 год для полигона был напряженным. Испытания проводились в двух зонах. В губе Черной, на восточном ее берегу осуществлялся оригинальный физический опыт ФО-3 с установкой заряда на вышке, а на акватории стояли корабли-мишени для определения поражающего действия воздушного ядерного взрыва.
Физический опыт дал богатый экспериментальный материал для теоретиков и конструкторов, который был учтен при подготовке двух зарядов мегатонного класса при испытании на опытном поле в Митюшихе. Микробарографические пункты регистрировали параметры слабых воздушных волн в назначенное для испытаний время.
В губе Черной был произведен взрыв торпеды на государственных испытаниях. Флот получил оружие и опытные данные по его поражающему действию.
1958 год был для полигона особенно трудным. В зимних условиях (февраль – март) прошли испытания пяти зарядов мегатонного класса. От Управления ВМФ в испытаниях участвовали Петр Фомич Фомин, Александр Николаевич Вощинин и Леонард Леонидович Колесов. Фомину было присвоено звание вице-адмирала, Вощинину – контр-адмирала. Колесов у нас стал специалистом “Генерал-зима”. Он очень много сделал для создания кинофильмов 05 м и 06 м, посвященных действиям штатных подразделений при взрывах в 1961-1962 годах. Колесов также оказал большую помощь в создании рекламного фильма.
Осенью 1958 года в Южную зону “А” были перенесены испытания, не разрешенные в Казахстане. Государственная комиссия установила интервалы между испытаниями: на опытном поле в губе Митюшиха – 48 часов, а в районе губы Черная – 24 часа.
В 1959-1960 годах проводилась подготовка к подземным взрывам на Геофизической станции в проливе Маточкин Шар. Самые интенсивные испытания состоялись в 1961-1962 годах. Они отличались тем, что опытные взрывы чередовались с действиями штатных воинских частей и кораблей с фактическими ядерными взрывами.
Следует подчеркнуть, что приход на полигон Василия Васильевича Рахманова (зам. начальника полигона), Ореста Гусейновича Касимова (начальник научно-испытательной части) и Владимира Петровича Ковалева (начальник отдела автоматики) во многом определил успешное проведение испытательных работ в этот период.
Наиболее важными для Военно-морского флота были торпедные стрельбы с подводной лодки при взрыве зарядов на глубине и на поверхности акватории губы Черной (председатель Государственной комиссии адмирал Николай Васильевич Исаченков) и стрельбы крылатой ракетой с самолета по артиллерийской мишени в губе Башмачная (председатель Государственной комиссии адмирал флота Владимир Афанасьевич Касатонов). При подводных взрывах физические измерения проводились испытателями Морского филиала 12 ЦНИИ МО под руководством Баррикада Вячеславовича Замышляева.
С 1964 года на полигоне проводились подземные взрывы на Геофизической станции в проливе Маточкин Шар в подземных выработках, а с 1972 года в скважинах в районе губы Башмачной, поскольку в Казахстане на полуострове Мангышлак взрывы мегатонного класса проводить было опасно. Перед заключением договора об ограничении мощности подземных ядерных взрывов до 150 кт интенсивность испытаний была увеличена при одновременном внедрении группового метода взрывов. Анализ испытаний в южной зоне полигона в районе губы Черная показывает, что, вряд ли целесообразно сохранять территорию зоны в составе полигона.
Вместе с Владимиром Германовичем Сафроновым мы внесли на рассмотрение Президента и Государственной Думы вариант организации на базе зоны “А” территории национального заповедника, подчиненной Министерству природоведения.
В день рождения Владимира Владимировича Путина 7 октября 2002 года нахлынули воспоминания о моей службе в ВМФ. Во времена Карибского кризиса, 7 октября 1962 года, я находился на военном аэродроме и ожидал, когда будет дано разрешение для перелета на транспортном самолете АН-12 на Новую Землю. Меня сильно поразило, когда я увидел, что к самолетам подвешивают крылатые ракеты. За два месяца до этого я был секретарем Государственной комиссии по проверке запусков крылатых ракет в районе губы Башмачной. Экипаж морской авиации показал высокую выучку, все было выполнено в штатном режиме, ядерная головка сработала на заданную мощность. Заместитель руководителя этого испытания вице-адмирал П.Ф. Фомин при подготовке сообщений о проведенном испытании советовал направить отдельную телеграмму Министру среднего машиностроения Е.П. Славскому, так как информация об этих испытаниях будет доложена в ЦК.
За мирным разрешением Карибского кризиса последовала интенсификация мощных воздушных ядерных взрывов на полигоне в зимнее время 1962 года. Затем последовало заключение в 1963 году Московского договора о запрещении ядерных испытаний в трех средах.
В 2000 году я принял участие в торжественном акте вручения дипломов и знаков Лауреатам правительственных премий. Я уже не работал в Государственном комитете по науке и технологии, но мне, как ветерану Комиссии по премиям Совета Министров СССР в области науки и техники, была предоставлена возможность участвовать в этом мероприятии.
К этому времени книги “Частицы отданной жизни” и “Корабельный инженер” распространялись в заинтересованных организациях. Мне пришла в голову мысль воспользоваться возможностью представить их Владимиру Владимировичу. Немало пришлось потрудиться, надписывая книги. Я уже тогда понял, что будущий Президент будет думать о величии многострадальной России, об увеличении ее экономической мощи и престижа в мировом сообществе.
На титульном листе книги “Корабельный инженер вспоминает” я написал: “Владимиру Владимировичу Путину с благодарностью за поддержание и укрепление величия России”. На книге “Частицы отданной жизни” к этим словам добавил информацию о создании шести фильмов об испытаниях на Новоземельском полигоне и о надежде выпуска их на экран.
В период выборов Президента России я оказался в госпитале №1 для участников войны и имел при себе удостоверение на право голосования. Одна из знакомых больных спросила меня – за кого я голосовал. Голосовал я за Владимира Владимировича, учитывая его внимание к книге “Частицы отданной жизни”, его высказывание, что очертания полигона на Новой Земле ему знакомы. Я голосовал за Владимира Владимировича с надеждой, что он посетит полигон в 2004 году и к 50-летию вручит Центральному полигону Российский Орден.
Мое стремление получить профессию военного моряка определилось уже в детские школьные годы.
Отец свою судьбу связал с Касптанкером. Он возглавлял администрацию Астраханского рейда и Апшеронского нефтеналивного порта. Обладая блестящими способностями диспетчера, наладил оптимальную загрузку нефтеналивных танкеров с перегрузкой нефтепродуктов на Астраханском рейде в барки, буксируемые по Волге. Мой дядя Липатов Петр Григорьевич был капитаном буксиров, доставлявших в Астрахань барки. Путешествия с родителями и дядей, а также проживание на Астраханском рейде оставили на всю жизнь самые яркие впечатления.
В 1980-х годах пришлось побывать в Баку и работники Касптанкера оказали мне любезность и разрешили проехать через нефтяные промыслы в Апшеронский порт. Эта поездка убедительно подтвердила мое мнение о значении и вкладе азербайджанской нефти в результат Великой Отечественной войны, в победу в величайшей войне моторов XX века. Хотя мои родители не участвовали непосредственно в боевых действиях, но и они внесли свой вклад в нашу победу, участвуя в создании и совершенствовании четкой организации транспортировки горючего по Волге в направлении фронта.
В 1940 году, поступив в 9 класс специальной Бакинской военно-морской школы, я навсегда связал свой жизненный путь с Военно-морским флотом.
В 1944 году в здании Адмиралтейства в Ленинграде, перед курсантами ВВМИОЛУ им. Дзержинского, выступил выдающийся российский кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов. Училище готовило специалистов для военно-морского флота широчайшего диапазона инженерно-технических профессий с высочайшим уровнем подготовки. Хотелось бы рассказать об этом несколько подробнее на конкретных примерах.
В 1990-х годах мне посчастливилось участвовать в торжествах, посвященных юбилею Морского филиала 12 ЦНИИ МО. Начальник училища, взяв слово, попросил встать выпускников ВВМИОЛУ им. Дзержинского. Поднялось более 80% присутствовавших в зале. Это были ученые и специалисты самых разных направлений и профессий, обеспечивавшие выполнение атомного проекта на флоте. Вклад их в создание ядерного щита Родины трудно переоценить.
Наш выпуск Корфака 1947 года выдвинул двух начальников кафедры математики, ставших докторами технических наук – Калинина Владимира Сергеевича и Зараева Андрея Ивановича. Они стали блестящими продолжателями математической школы Таржаковского. Абрамян Карен Гургенович стал Лауреатом Ленинской премии в области науки и техники, Бреслав Лев Борисович, Кайдалов Николай Николаевич и Степанов Андрей Георгиевич защитили докторские диссертации в области экономики, геологии и математики соответственно.
Выпускник училища 1948 года Замышляев Баррикад Вячеславович стал членом-корреспондентом РАН, научным руководителем атомного проекта по линии Министерства обороны, начальником 12 ЦНИИ МО.
По окончании училища я проходил службу младшим военным представителем на Молотовском судостроительном заводе. Пришлось много работать над внедрением нового прогрессивного метода позиционно-секционного строительства эскадренных миноносцев. Сборка кораблей велась в закрытом эллинге. Благодаря освоению сварки корпусов, секции в максимально оснащенном виде подавались на четыре позиции и по мере готовности монтажа вывозились на тележках из эллинга и перемещались в бассейн. После заполнения бассейна секции отводились к причальным стенкам. Жители Северодвинска (а тогда город Молотовск) ощущали гордость за результаты своего труда, наблюдая за рождением нового корабля перед его “прыжком” на морские просторы. О строительстве корабля по этой технологии был снят фильм.
В апреле 1954 года, после окончания ВМАКВ имени А.Н. Крылова, я был назначен в 6 отдел ВМФ, созданный в 1949 году и руководимый Фоминым П.Ф. – блестящим офицером и талантливым организатором. Он прекрасно представлял перспективы участия отдела в разработке атомного проекта страны, сумел создать коллектив исполнителей с высоким научно-техническим потенциалом, способным использовать мастерство и знания своих специалистов для решения атомных проблем в интересах страны и ее флота.
Подводя итоги деятельности 6-го Управления за пятьдесят лет его существования и оценивая результаты этой работы с максимальной долей объективности, которую может позволить себе непосредственный участник данных событий, я не могу не признать их выдающимися, оказавшими немалое влияние на судьбу страны, на мирную жизнь наших людей.
Обладая широким кругозором и глубокими знаниями для оценки развития основных направлений атомного проекта страны, Фомин П.Ф. сумел создать новую школу из специалистов отдела, наладить ее тесное взаимодействие с многочисленными организациями Академии наук, Минсредмаша и других ведомств, участвовавшими в работах, связанных с атомной деятельностью. Мне пришлось сопровождать его в различные организации при согласовании проекта Постановления, разрабатывшегося по поручению Н.С. Хрущева. Я обращал внимание, с каким уважением и вниманием относились министры и руководители Академии наук к его докладам и разъяснениям о выполнении работ, указанных в Постановлении.
Важнейшим направлением деятельности 6 Управления ВМФ для создания надежного атомного арсенала страны Фомин П.Ф. считал испытания зарядов мегатонного класса на Новоземельском полигоне. Его блестящие организаторские способности особенно проявились при подготовке и проведении серии испытаний в 1961-62 годах. В эти годы испытывались новые образцы зарядов и проверялись действия войсковых частей при фактических ядерных взрывах (темы: “Воздух”, “Роза”, “Волга”, “Радуга”, “Коралл”, “Тюльпан”, ЛТУ, “Шквал”).
Новоземельский полигон освоил все виды подземных взрывов мегатонного класса, что обеспечило поддержание Ракетных войск стратегического назначения на современном уровне. Пожелания Петра Фомича о поддержании полигона в состоянии постоянной готовности к проведению подземных испытаний четко выполнялись до подписания международных соглашений прекращении ядерных испытаний.
Самыми сложными испытаниями в период с 1955 года до заключения Договора о запрещении испытаний в трех средах были морские. Это было связано с большим количеством опытных объектов, насыщенных аппаратурой и приборами, с привлечением многочисленных специалистов из институтов ВМФ, Минсредмаша и Академии наук. Сегодня особенно следует подчеркнуть роль Института химической физики (руководители Семенов Н.Н. и Садовский М.А.), специалисты которого сумели разработать уникальные приборы для физических измерений и систему управления подрывом и запуском регистрирующей аппаратуры “МРАМОР”. Благодаря этому были успешно проведены в интересах ВМФ подводные взрывы в 1955, 1957, 1961 годах, физический опыт ФО-3 в 1957 году и подводные взрывы в 1961 и 1962 году. Что касается испытаний в атмосфере над полями зон А и Д, то здесь были целиком использованы результаты, полученные на Семипалатинском полигоне. Интенсивность испытаний определялась возможностью организации доставки групп специалистов к приборным сооружениям, перезарядки аппаратуры и эвакуации всех людей.
Индивидуальный подход при научно-технической подготовке каждого подземного испытания разрабатывался и рассматривался с таким же вниманием и интересом, как и при подводных взрывах.
Научные аспекты испытаний при подземных ядерных взрывах исследовались по следующим основным направлениям:
• глубина заложения зарядов при одиночном и групповом подрыве в зависимости от геологических характеристик горных массивов, обеспечивающих выполнение требований Московского договора;
• методы определения мощности взрывов и физических характеристик;
• разработка передвижных аппаратурных комплексов.
Учитывая, что подземные испытания связаны со значительными затратами на проходку штольневых выработок, вместе с Ковалевым В.П. мы предложили метод испытания нескольких зарядов в одной штольне с боковыми штреками.
Касимов О.Г. и Раков А.А. совместно с представителями участвующих в испытаниях организаций предложили оптимальные объемы измерений при групповых подземных взрывах. Эти разработки позволили в 1975 году, перед заключением договора об ограничении мощности подземных ядерных взрывов провести испытания в объеме пятилетнего плана (штольни А-10 и А-12, скважины Ю-6Н и Ю-7).
Завершились подземные испытания мегатонного класса заключением Договора об ограничении мощности подземных ядерных взрывов до 150 килотонн.
Личный состав Новоземельского полигона успешно выполнил все программы подземных испытаний, уделяя большое внимание совершенствованию научно-технического направления проводимых испытаний (освоен групповой метод испытаний, внедрены измерения в передвижных аппаратурных комплексах, повышена надежность получения информации с помощью телеметрических систем, обеспечены гарантированные режимы электропитания аппаратуры).
Полигон сумел использовать подземные испытания для проверки стойкости военно-морской техники и корабля в целом на воздействие излучений при ядерных взрывах.
1. Электромагнитная волна (в религиозной терминологии релятивизма - "свет") имеет строго постоянную скорость 300 тыс.км/с, абсурдно не отсчитываемую ни от чего. Реально ЭМ-волны имеют разную скорость в веществе (например, ~200 тыс км/с в стекле и ~3 млн. км/с в поверхностных слоях металлов, разную скорость в эфире (см. статью "Температура эфира и красные смещения"), разную скорость для разных частот (см. статью "О скорости ЭМ-волн")
2. В релятивизме "свет" есть мифическое явление само по себе, а не физическая волна, являющаяся волнением определенной физической среды. Релятивистский "свет" - это волнение ничего в ничем. У него нет среды-носителя колебаний.
3. В релятивизме возможны манипуляции со временем (замедление), поэтому там нарушаются основополагающие для любой науки принцип причинности и принцип строгой логичности. В релятивизме при скорости света время останавливается (поэтому в нем абсурдно говорить о частоте фотона). В релятивизме возможны такие насилия над разумом, как утверждение о взаимном превышении возраста близнецов, движущихся с субсветовой скоростью, и прочие издевательства над логикой, присущие любой религии.
4. В гравитационном релятивизме (ОТО) вопреки наблюдаемым фактам утверждается об угловом отклонении ЭМ-волн в пустом пространстве под действием гравитации. Однако астрономам известно, что свет от затменных двойных звезд не подвержен такому отклонению, а те "подтверждающие теорию Эйнштейна факты", которые якобы наблюдались А. Эддингтоном в 1919 году в отношении Солнца, являются фальсификацией. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
|
|
 |